Забери мою душу
Шрифт:
Нанизываю на вилку кусочек утки, макаю в соус и медленно съедаю, облизывая губы, ловя на себя взгляд Доронина. Но там нет похоти, желания и даже интереса, там… Там маска безразличия и немножечко скрытой иронии. Мне дико интересно, как долго будет продолжать этот спектакль под названием «светская беседа на досуге», и когда дед раскроет карты.
Делаю еще глоток вина, играя рубиновым напитком в бокале. Больше мне нельзя. Я обещала Ярику быть в клубе к семи.
– Ну, что-то мы заговорились, Эле с нами скучно, – улыбается дед, обращая на меня внимание. Развожу
– Все хорошо, в соавторах не нуждаюсь, – усмехаюсь я.
Ставлю бокал, макаю палец в вино и вожу им по кромке бокала, создавая характерный звон. Чувствую на себе тяжесть, словно на меня давят. Поднимаю глаза и вижу, как за действием следит Доронин, раздражительно морщась. Посылаю ему обворожительную улыбку, вновь обмакиваю палец в напиток, продолжая создавать «музыку».
– Элина у нас заканчивает институт по специализации «Управление» и хочет открыть свою кофейню, – с гордостью сообщает дед, словно имеет к этому какое-то отношение. – Я бы помог. Хотел сеть ресторанов открыть. Так гордая, сама хочет всего добиться, – продолжает распинаться дед. Мне осталось только встать на стул и поклониться.
Все интереснее и интереснее. Теперь меня расхваливают словно на выданье. Не жениха ли ты мне, дед, нашел? Прыскаю со смеху от собственных мыслей. Вновь ловлю на себе тяжелый взгляд и облизываю палец после вина.
Радует только одно. Доронин ко всему равнодушен, он словно скучает и, кажется, даже немного раздражен происходящим. Особенно мной.
Какой чувствительный дяденька.
Но мне нравятся его глаза, такие глубокие, и я точно знаю, за ними много чего скрывается, там, на дне, что-то очень таинственное и темное. Хочется всмотреться в них подольше, нырнуть поглубже в его бездну. Но почему-то думается, что он не позволит.
– А вы, стало быть, адвокат? – произношу я. Нужно же хоть как-то поддерживать этот фарс. Кивает, отпивая немного вина, и поправляет солонку с перечницей, ставя их параллельно друг другу, будто по линейке. – А расскажите что-нибудь из практики. Жуть как интересно, – нанизываю на вилку последний кусочек утки и съедаю, смотря, как Доронин отодвигает от себя тарелку, складывая на нее вилку и нож по этикету. Аристократ.
– Ну, вы тут побеседуйте немного, а я должен позвонить и распоряжусь насчет кофе и десерта, – говорит дед и покидает столовую. Перевожу на Доронина вопросительный взгляд. Ну, давай, развлекай девушку. Раз уж нас оставили наедине.
– Так что, были забавные случаи? – спрашиваю и все-таки допиваю вино. Не пьянит, наоборот рассеивается вечный туман, и возникает чувство напряжения.
– Как-то я защищал сына одного влиятельного человека. Его девушку нашли задушенной в его собственной кровати, в пентхаусе на двадцать третьем этаже. Проснулся, значит, парнишка, наутро после бурной ночи, а девушка мертва, – спокойно рассказывает Доронин. – Парень в истерике, его любовь мертва, его обвиняют в убийстве. На шее девушки явные признаки удушья лентой, которую нашли у них под кроватью. В квартиру никто не заходил, а у девушки под ногтями остатки его кожи. Парень клянётся, что просто трахал ее, и она поцарапала ему спину, но он никак не мог задушить свою невесту.
– Ммм, как интересно, и что же? Он действительно был невиновен? – немного подаюсь вперед, обращая внимание на его руки. Такие сильные, с вздутыми венами, мужественные, но ухоженные. Ногти идеально ровные и чистые. Он поглаживает ножку бокала так медленно, словно ласкает.
– Хм, – усмехается Захар. – На девушке нашли синяки и красные полосы от ремня. Но парень объяснял все нетрадиционными играми в постели и клялся, что происходящее между ними было сугубо добровольно, и его невесту это заводило.
– БДСМ?
– Нет, они просто играли в игры, правил которых не знали. И доигрались… В квартире были установлены камеры. Но парень утверждал, что они давно вышли из строя. Мне удалось восстановить запись. Все банально. Дилетанты, баловались скарфингом. Он был пьян, она тоже. Потеря контроля и… закономерный конец. Эротическое путешествие, из которого девушка так и не вернулась, – довольно цинично рассказывает он.
– Смерть по неосторожности? Сколько дали парню? – спрашиваю я. А Доронин ухмыляется, но только губами, глаза будто неживые.
– Нисколько, парень оправдан.
– Оу! – возмущенно произношу я. – И кого же вы обвинили в ее смерти?
– Никого. Я доказал, что девушка задушилась сама, будучи в нетрезвом состоянии.
– И как вам спится после этого, господин адвокат?
– Прекрасно. Это всего лишь работа, которую я выполняю. В рамках закона.
– Ммм, за деньги продали душу дьяволу? Тщеславны?
– Тщеславное желание показать, что тебе доверили тайну, обычно становится главной причиной ее разглашения. А я не разглашаю чужие тайны, мне за это очень хорошо платят.
– Вы только что рассказывали мне детали дела, – усмехаюсь я.
– Я рассказал только то, что известно следствию, суду и общественности.
– И что же вы скрыли? – выгибаю бровь и ловлю себя на том, что мне нравится беседовать с этим мужчиной, несмотря на весь цинизм. Захар молча допивает вино и качает головой.
– Я смотрю, вы нашли общий язык? – произносит дед, проходя в гостиную, следом за ним заходит Лида со своей помощницей, начиная убирать пустые тарелки.
– Скорее, наоборот, – отвечаю я. – Если обед закончен, позвольте откланяться, – поднимаюсь со стула, но дед берет меня за руку, останавливая.
– Задержись еще на десять минут, выпей с нами кофе, – просит меня он.
– Хорошо, – вдыхаю я. – Только ближе к делу, – сажусь назад, постукивая ногтями по столу.
– Я улетаю через три часа. В мое отсутствие Захар поживет в нашем доме и займется моими делами, – сообщает мне дед и смотрит на меня так, словно ждет моей реакции, и по его прищуру я понимаю, что есть подвох.
– У господина адвоката нет собственного жилья?
– Так нужно, Эля, так будет лучше для нас. Не вникай. Просто веди себя хорошо, будь благоразумной. Я тебя очень прошу, – почти умоляет он.