Забирая дыхание
Шрифт:
— Как моя мать себя чувствует? — спросил Матиас.
— Чуть лучше, — ответил врач.
— Насколько?
Врач немного помедлил и пояснил:
— Она начала разговаривать.
— Но это же фантастика! — воскликнул Матиас, которому захотелось спеть и станцевать на городской стене. — Это сенсация! И вы говорите, что чуть лучше!
— Да, именно. Мы рады, как и вы, но…
— Что значит «но»?
— Пожалуйста, не рассчитывайте, что сможете поговорить с матерью. Она не реагирует на вопросы и не отвечает на них. Ее речь абсолютно бессвязна. Иногда она произносит одно слово
Да все равно! Все-таки это прогресс.
— Тут вы правы.
Матиас замолчал. От радости он не знал, что еще сказать.
— Как долго вы будете путешествовать? — спросил врач. — Было бы хорошо, если бы вы были здесь.
— Мне нужно еще три недели.
Врач вздохнул, давая понять, что относится к этому без понимания.
— Какие слова она говорит?
— «Аллилуйя», например, и «хм». Приезжайте и помогите ей немного упорядочить свои мысли. А сейчас извините, мне нужно работать.
И он положил трубку.
Матиас понимал, что ему срочно нужно вернуться домой. Но это было невозможно.
Следующие дни он оставался в порту. Пешеходных прогулок он выносить не мог, потому что на острове отовсюду — хоть с гор, хоть со скал и выступов — открывался вид на море.
С утра в десять-одиннадцать часов Матиас покидал квартиру, проходил триста метров вдоль порта, что именовалось утренней прогулкой, покупал газету и выпивал в баре утренний кофе. После этого он покупал фрукты на обед и возвращался на свой балкон. Было все труднее убивать время до вечера.
В девятнадцать часов он выпивал аперитив в баре под балконом, а ровно в восемь вечера заходил в ресторан.
От Луиджи, хозяина ресторана, Матиас ежедневно узнавал результаты следственных действий. И это был момент, в который каждый вечер улучшалось его настроение, поскольку у карабинеров до сих пор не было ни малейшего понятия о том, что произошло на скале.
— Я абсолютно уверен, что они совершили самоубийство, — сказал он.
Луиджи кивнул:
— Мы тут все так думаем.
— Но если действительно там был убийца, то полиция его поймает.
— Конечно, это само собой разумеется!
Вера Луиджи в достоинства итальянской полиции была непоколебима. Он снова налил гостю вина и ушел в кухню, потому что повар зазвонил в звонок.
Огромной проблемой по-прежнему оставалась загаженная и залитая кровью одежда в мусорных пакетах, которые Матиас до сих пор не выкинул, потому что не знал, куда их девать. Выбросить пакеты в море он не мог, потому что их неизбежно прибило бы волной к берегу. Бросить их в общественный контейнер для мусора он также не решался. Но если карабинеры однажды по какой-то причине появятся у него и найдут пакеты, то он пропал. Матиасу не оставалось ничего другого, кроме как забрать пакеты с собой, когда он будет уезжать с острова, и выбросить их где-нибудь далеко-далеко отсюда.
Обдумывание всего этого доводило Матиаса до безумия. Он больше не чувствовал себя комфортно, тем более находясь в этой квартире.
Может,
Ему надо уехать. Времени прошло достаточно, карта была бита.
Завтра он уедет. Потому что за это время он возненавидел этот остров, потому что он наводил на него страх и нервировал так, что Матиас сам себя не узнавал.
Он провел беспокойную ночь. Он дважды вставал, выпивал пару глотков своей воды и шел в туалет.
После этого возникала проблема, как снова уснуть. Ни на животе, ни на спине, ни на боку он не находил подходящего положения. Его мысли метались и кружились вокруг одного: только бы поскорее убраться отсюда!
В шесть часов утра о сне можно было уже не думать. Матиас принял душ, уложил вещи, закрыл квартиру и бросил ключи в маленький почтовый ящик перед бюро волосатого Йети. Он заплатил вперед, значит, проблем никаких не будет. Кроме того, он написал Йети короткую записку:
К сожалению, я вынужден прервать отпуск и уехать чуть раньше, хотя на Джилио было прекрасно! Я хорошо отдохнул и чувствовал себя в квартире великолепно. Буду рад в следующем году приехать к вам снова. Зачтите двести евро, которые вы остались мне должны, в качестве аванса. Molte grazie [31] .
В семь часов тридцать минут он въехал на первый паром, который отправлялся в Порто Санто Стефано.
31
Большое спасибо (итал.).
37
Он не имел ни малейшего понятия, куда едет.
Сегодня была пятница. В понедельник в пятнадцать часов тридцать минут у него была назначена встреча у нотариуса в Монтеварки, и надо было где-то провести выходные дни.
Он прожил десять дней на острове, но непосредственно у воды не был ни разу. Даже не омочил ноги в море, просто сидел на балконе и ждал, пока пройдет время. И больше чем шестьсот метров ежедневно пешком не ходил.
Он должен был подвигаться, ему хотелось поплавать — настолько далеко, насколько хватит сил.
Он едва мог дождаться этого.
От Порто Санто Стефано он поехал вдоль моря. По недостроенному, опасно узкому автобану, разделенному на полосы встречного движения только палисадными стенами, по усеянному выбоинами, расплывшемуся от жары и потрескавшемуся асфальту. Ехать быстрее чем девяносто километров в час было невозможно, и этот участок тянулся до бесконечности.
У него закрывались глаза.