Заброшенный скит
Шрифт:
– «Мобильник, что-то начал дурить». – недовольно подумалось Глебу: – «Стирает смс-ки сразу после прочтения».
– «Только те, что приходили от Павла!» – пропищал внутренний голос, не согласный с такой трактовкой событий: – «Все прочие остались на месте».
Немного поколебавшись, Глеб открыл базу данных всех телефонов Трёхреченска и вызвал окно – «Поиск абонента».
Набрал в нужном месте фамилию, имя и отчество Павла, которые случайно услышал от старосты группы. Программа тотчас показала знакомые цифры. Это был номер, с которого были посланы исчезнувшие две смс-ки…
Ощутив,
Часть
I
I
. Контра
Призыв в армию
Пожилой военком наклонился к большому столу, изготовленному из благородного красного дерева. Взял ручку «Parker», полученную недавно в подарок от благодарных клиентов. С любовью снял с неё колпачок, отлитый из чистого золота, и повертел безделушку перед глазами.
Полюбовался небольшими брильянтами, которые украшали поверхность драгоценного стилоса и вспыхивали яркими разноцветными бликами. Поднёс перо из мерцающей платины к скучному армейскому бланку. Приблизил к графе – «Явиться на призывной пункт Прибрежного района Трёхреченска» и поставил дату «05 ноября 1999 года».
После чего, он неожиданно вспомнил, что данное число выпадает на пятницу, что совершенно никуда не годилось. Во-первых, это преддверие праздника Великой Октябрьской революции. Пусть, его и не отмечают теперь так широко, как когда-то, но не всё ли равно?
В столь знаменательный день, можно по старой привычке, встретиться со старым приятелем и как следует выпить. Жена у него до сих пор в душе коммунистка и не станет ругаться по данному поводу.
Во-вторых, конец каждой рабочей недели издавна был для полковника почти что, святым. То есть, тём славным днём, который всегда, по древней традиции считался коротким.
Конечно, до обеда, с грехом пополам, ещё можно кое-как проторчать в военном комиссариате. Помаяться за двух тумбовым конторским столом, сработанным из добротного красного дерева. Ну, а потом уж братцы, увольте.
После двенадцати, ему пора отправляться в свой большой особняк, что расположен поблизости, и заниматься делами. Нужно срочно звонить старому верному другу, который командовал пехотным полком, расквартированным неподалёку от города под славным названьем Подгорск.
Утрясти с ним финансовую сторону очередной большой операции и обговорить кое-какие детали. Потом, связаться с дорогими сердцу чеченцами. Встретиться с ними и подсобить кое в чём. В первую очередь, помочь вывезти им с армейского склада те тонны добра, что там завалялись с давнишних советских времён.
С Америкой мы теперь подружились навеки. Так что, весь этот хлам всё равно никому больше не нужен. Хотят кавказцы его получить? Так пусть платят хорошие деньги и забирают себе. Ему лично, не жалко.
Такая работа требует большого напряжения сил и займёт не менее, чем пару-тройку часов. Но, как говорит первый президент суверенной России: – А кому сегодня легко?
Хорошо, что Борис Николаевич Ельцин разрешил брать на себя столько воли, кто сколько сможет. Вот старый полковник и крутиться, словно смазанный салом швейный челнок.
Использует обширные связи в сибирских военных кругах и занимается увлекательным бизнесом. У одних покупает оружие и снаряжение уже не существующей армии, а другим его продаёт. Всё получают то, что им нужно на данный момент, да и он сам не остаётся внакладе.
Седой офицер взглянул на простецкий перекидной календарь, которым его снабдил ленивый завхоз военкомата. Вновь вернулся к «повестке призывника» и ловко переписал пятёрку на восемь.
Склонил голову набок. Внимательно рассмотрел результаты огромных усилий и сразу отметил, всё получилось весьма хорошо. Во-первых, неожиданно выяснилось, что это уже понедельник. То есть, после праздничный день. А во-вторых, совсем незаметно, что бумагу недавно исправили. Не нужно будет её переписывать.
Так что, Глебу по фамилии Прохоров, можно сказать, весьма повезло. Целых три дополнительных дня он провёл в своей милой «хрущёвке», стоящей в Трёхреченске. Был дома с любимой маманей, а не сидел на убогом сборочном пункте российского военного ведомства.
Читал интересные книги, гулял, смотрел себе телевизор, а не выяснял отношения с призывниками, прибывшими из криминальных районов любимого города. Там всегда было много шпаны, которая почему-то хотела «поставить на место» всех, кто находился вокруг. Себя они считали элитой этого мира и требовали подчинения от прочих людей. Так что, приходилось отстаивать свои права кулаками.
Нужно сказать, что парень быстро смирился с решением не очень разборчивой медицинской комиссии. Он понял, что раз уж ничего изменить не удастся, то нужно использовать те небольшие поблажки, которые ему иногда выпадают. Хотя радоваться, если честно сказать, было-то нечему.
Все предыдущие военврачи единодушно твердили, что парня нужно снимать с учёта «в связи с препятствиями к ношению обуви». А, здесь свою важную роль сыграла одна очень давняя, теперь уже почти подзабытая, драма.
Точнее, то происшествие, в котором он оказался главным лицом. Случилось всё в его раннем детстве. Глеб очень сильно спешил. По своей торопливости, он выскочил на, как ему, тогда показалось, совершенно пустую дорогу…
Жаркий летний денёк медленно приближался к концу. Усталое солнце уверенно двигалось к западу. Скоро светило спряталось за голую вершину крутого Царёва кургана, стоявшего рядом с обширным селом. Плотная тень от холма опустилась на убогие здания, которые зеки построили здесь ещё в начале прошлого века.
Синева раннего вечера опустилась на небольшую площадку, расположенную между двумя большими бараками. Отец Глеба вернулся из гаража, в котором работал главным механиком. Вошёл в неухоженный двор, где вместо асфальта лежала щебёнка, вбитая в землю, а вместо клумбы с цветами раскинулась просторная лужа.