Забудь и вспомни
Шрифт:
И она начала перебирать бумаги. Отчасти, чтобы отвлечься, отчасти в надежде найти что-нибудь, что пробудило бы ее память. Она открывала папки, просматривала материалы. Увы! Они ничего не говорили ей.
Синтия отложила папки, открыла ящик стола, нашла стопку писем, вынула их и осмотрела. Все адресованы ей. Самые старые присланы больше года назад.
Она развернула самое первое письмо. Это было любовное послание от Найджела. Настоящее любовное послание, написанное от руки — электронные письма он считал холодными и безликими. Вероятно, она хранила эти улики из сентиментальных
Синтия вздохнула и откинулась на спинку кресла. Ей было известно, что у нее был роман, но свидетельства этого смутили ее. Оказывается, у них был самый настоящий роман. Найджел — художник, отчаянно стремившийся получить признание. Они познакомились на какой-то выставке и с тех пор тайно встречались, пользуясь тем, что Уилл целые дни проводил на работе, даже уезжали вместе на выходные под видом деловых поездок.
Письма оказались романтичнее, чем ожидала Синтия. Судя по всему, они действительно были влюблены друг в друга. Это поразило ее, потому что не соответствовало тому, что ей рассказали о Синтии Демпси. Как могла девушка из высшего общества влюбиться в бедного художника? Ей наверняка было неудобно появляться с ним на публике. Папа и мама, конечно, этого не одобрили бы. Но как можно было любить Найджела и выйти за Уилла? Или она хотела дополнить одного другим?
Синтии стало нехорошо. Она стремилась узнать свою прошлую жизнь, но теперь не желала о ней вспоминать. Хотела избавиться от прошлого.
Она сложила письма на столе и стала искать другие свидетельства своей вины. Ее ноутбук и мобильный телефон разбились вместе с самолетом, так что никаких электронных улик не осталось. Ей нужен новый компьютер. И новый мобильный телефон. Она сменит номер, так что Найджел не сможет ей звонить. В одной из папок Синтия нашла несколько поздравлений с Днем святого Валентина и днем рождения. От Уилла не было ни одной открытки. Там же лежали ее фотографии со светловолосым мужчиной, которого она не помнила. От них надо избавиться.
К приходу помощницы по хозяйству Синтия набрала целую кучу бумаг, которые хотела уничтожить. Она нашла Аниту в гостиной, где та вытирала пыль с каминной полки.
Камин! Великолепная идея.
— Мисс Демпси! — Домработница улыбнулась, но Синтия не заметила особой искренности в ее улыбке. — Приятно видеть вас дома. Я постараюсь вам не мешать.
Похоже, домработница тоже ее недолюбливала. Кто еще?
— Пожалуйста, зовите меня Синтией. И вы мне вовсе не мешаете. Мне, честно говоря, неудобно сидеть без дела, когда вы работаете.
Анита не сумела скрыть удивления:
— Спасибо, мисс Демпси. Все в порядке. Могу я что-нибудь сделать для вас?
Ну раз уж она спросила…
— Меня немного познабливает. Хотелось бы прилечь тут и почитать. Могу я попросить вас разжечь камин?
Субботний день выдался удивительно теплым. Обычно в ноябре люди кутаются в пальто и свитера, случается даже первый снег, но в тот день было почти двадцать градусов тепла. Уилл, как обычно, ушел было в свой кабинет, но, увидев, как Синтия бродит по квартире, не находя себе места, ощутил укол совести.
До катастрофы он взял за правило с головой уходить
Уилл выключил компьютер и вышел в гостиную. Синтия сидела на диване и читала какой-то роман в бумажной обложке. Раньше он эту книгу не видел.
— Что ты читаешь?
— Я купила книгу вчера на углу. Она мне очень нравится.
Уилл постарался не выказать удивления, потому что Синтия начинала нервничать каждый раз, когда понимала, что делает что-то ей не свойственное. Вообще, чем меньше она будет понимать, насколько изменилась, тем лучше. Новая Синтия была совсем другой, но его это устраивало.
— Я заметил, что вчера ты топила камин. Сегодня очень тепло. Не хочешь погулять? Пройтись по парку, например?
Ее лицо просияло, как лицо ребенка, которому дали мороженое. Она отложила книгу, отметив страницу:
— Мне переодеться?
До этого вопроса Уилл не замечал, что на ней надето. Если бы заметил, в очередной раз удивился бы: на Синтии были темные джинсы, мягкие сапожки по щиколотку и светло-серый свитер почти до колен со светло-розовым поясом. И розовый браслет на здоровой руке.
— Розовый, — не удержался он.
Синтия улыбнулась и провела рукой по поясу:
— Я решила, что это мой любимый цвет. Тебе нравится?
Этот пояс Синтия приобрела в прошлом году на благотворительной ярмарке — необходимо было купить хоть что-нибудь. Теперь она, похоже, в восторге от него. Уилл заметил, что ей нравится подбирать детали ансамбля. На нее было приятно смотреть. Волосы распущены и слегка вьются. Лицо свежее. Никакой косметики. Синтия выглядела очень мило.
Для прогулки по парку ее костюм подходил так же хорошо, как его спортивные брюки и рубашка.
— Ты в полном порядке, — решительно заявил он. — Но сможешь ли ты гулять в этих сапожках?
Она встала, попробовала пройтись:
— Думаю, да. Они очень удобные. А ежедневные прогулки идут мне на пользу.
Уилл взял в прихожей легкую ветровку и пропустил Синтию вперед. Они спустились на лифте и помахали рукой консьержу, который открыл для них дверь.
Они быстро добрались до Центрального парка и молча бродили по дорожкам, по лужайкам, которые осень усыпала желтыми, красными, оранжевыми листьями. Уилл любил осень. В Манхэттене это лучшее время года. Жара спадает, приближается День благодарения… Все это дарило ему внутреннее умиротворение. Как будто мир не спеша готовился встретить зиму.
— Мне нравится осень, — сказала Синтия, с удовольствием ступая по ковру из опавших листьев. — Думаю, это было мое любимое время года. Правда, я не очень помню, что бывает в остальные три времени года, поэтому сейчас мне трудно принимать решения.
Уилл улыбнулся, взял телефон, который сигналил уже несколько раз с тех пор, как они отправились на прогулку, и стал читать сообщения. Но тут Синтия потянула его за рукав и показала на ближайший ларек:
— Давай попробуем выяснить, нравятся ли мне хот-доги.