Забыть о мести
Шрифт:
– Я скучаю по тебе, Томас.
Сердцу внезапно стало тесно в груди. Казалось, оно вот-вот вырвется наружу. И Томас, чтобы скрыть смущение, откашлялся.
– Нельзя ли поточнее? Что ты имеешь в виду – меня или всего лишь мое тело?
– Ну, конечно, тело, – весело объявила Хлоя, и Томас понял: теперь он знает, что значит оказаться на седьмом небе.
– Так я и думал.
– Я шучу, и тебе это известно не хуже меня, – тихо и застенчиво призналась Хлоя. – Я тоскую по тебе, Томас. Как и ты по мне. Ведь ты поэтому позвонил, верно?
Его сердце стучало так громко и часто, что он почти не слышал Хлою. Что сказать ей? Мужчина, которому исполнился тридцать один год, боится произнести такие простые слова.
– Да, Худышка. Именно поэтому.
– Знаешь, я весь день думаю о прошлой ночи, – заговорщически прошептала Хлоя. – Все хотят знать…
Она смущенно осеклась.
– Все хотят знать что? – не выдержал Томас, тоже переходя на шепот.
– Это просто глупо…
– Ну, Худышка.
– Все твердят, что я сегодня очень красивая. И спрашивают, что случилось.
– Ты всегда красивая, – заверил Томас.
Чудесно сознавать, что он ей нужен! Поклявшись про себя каждый день говорить Хлое, как много она для него значит, Томас поинтересовался:
– И что ты им сказала?
– Что заниматься любовью гораздо полезнее, чем тратить деньги на массажисток и дорогую косметику.
– Хлоя! – с притворным ужасом воскликнул Томас. – Надеюсь, у Огастины не случилось инфаркта?
– Ну… говоря о правде, у меня не хватило храбрости употребить именно эти выражения, – призналась Хлоя, – но она все спрашивала, почему я не хожу, а летаю. И вроде как пригрозила огреть тебя по голове сковородой.
Томас деланно заохал и решительно отодвинул лежащие перед ним документы. Он просто не способен сейчас думать о налоговых декларациях, финансовых отчетах и перспективном планировании. В голове у него только Хлоя…
– Мы увидимся сегодня? – спросил он вдруг, не в силах представить себе длинный скучный вечер без нее.
– Ты назначаешь мне свидание? – восторженно вскрикнула Хлоя.
Томас невольно улыбнулся, только сейчас с сожалением осознав, что они еще ни разу не проводили время как настоящие влюбленные. Не ходили в кино, в рестораны, на прогулки. Но у них впереди еще куча времени!
– Ну да, свидание. Что скажешь?
– Звучит заманчиво.
Судя по шуму, доносившемуся из трубки, в кафе было полно посетителей, и Томас понял, что отвлекает Хлою от работы.
– До вечера, Худышка.
Он ясно представил себе ее лицо, озаренное улыбкой.
– До вечера, Томас.
Ничего не поделаешь, надо браться за работу. Томас сосредоточенно смотрел на экран монитора, пытаясь найти наиболее оптимальное решение строительства нового курорта. Пушистый оранжевый комочек с острыми коготками молнией метнулся к руке Томаса, лежащей на клавиатуре компьютера.
Бросив взгляд на котенка, растянувшегося на столе с хозяйским видом, Томас строго объявил:
– Чем скорее я закончу, тем скорее мы пойдем обедать. Брысь!
Гарольдина зевнула, словно ее это не касалось. Хитрое создание хорошо усвоило, что Томас не может выносить жалобного мяуканья. Стоит только попросить – и весь холодильник к услугам Гарольдины. Она уже успела обзавестись довольно солидным животиком, что стало особенно заметно, когда она повернулась на спину в надежде, что Томас погладит ее.
– Что-то ты не похожа на жалкого подкидыша.
Интересно, умеют кошки улыбаться? Гарольдина определенно умеет. Глядя на нее, Томас вдруг радостно отметил, что она больше не пугается собственной тени. И в этом, определенно, его заслуга.
– Мяу.
– Так и быть.
Томас рассеянно почесал ей шейку и едва не подпрыгнул от неожиданности, когда в ответ раздалось тихое урчание.
– Тебе следовало бы включать предупредительный сигнал, прежде чем заводить мотор, – посоветовал он. Гарольдина ответила ему надменным взглядом.
Вздохнув, Томас снова принялся за работу. Он потратил уйму денег на свою затею с Хизер Глен, и все зря – теперь придется строить этот дурацкий курорт и нести дополнительные расходы. Ничего не поделать, ведь он сам сделал из жителей города алчных чудовищ. Томаса совсем не огорчал такой поворот событий. Главное, что Хлоя теперь навсегда останется с ним.
Навсегда!
Эта мысль согрела душу и сердце Томаса. Но не успел он положить пальцы на клавиатуру, как Гарольдина неожиданно подпрыгнула. Дискета вылетел из дисковода и упала на стол.
– Черт бы тебя побрал! Кошка ты паршивая!
Томас попытался было вновь вставить дискету, но Гарольдина с безупречной кошачьей грацией ударила лапкой по клавишам. Томас пронзил ее негодующим взлядом, который, однако, не возымел ни малейшего действия. Пришлось осторожно столкнуть кошку с письменного стола, не обращая внимания на активное сопротивление. Но прежде чем он успел повернуться к монитору, холодный нос ткнулся ему в ухо.
– Мяу.
– Ты не голодна. Я только час назад тебя кормил.
– Мяу.
Томас раздраженно вздохнул. Ничего не поделаешь.
– Ладно, ладно, так и быть, – громко пообещал он.
Как же меня угораздило ввязаться в воспитание этого рыжего чудовища?! Но при виде хитрой мордочки с раскосыми голубыми глазами, выжидательно уставившимися на него, в сердце проснулось что-то теплое, похожее на любовь…
– Пойдем обедать.
– Как мило! Мой сыночек – добрая душа. Просто слезы наворачиваются.
Томас сжался, готовясь к очередной стычке. Он хотел, надеялся, мечтал, что отец вернется, и даже оставил двери незапертыми, чтобы тому было легче пробраться в дом. Джеймсу больше не удастся застигнуть его врасплох.