Забытое царство Согд
Шрифт:
– Мы не отдадим пояса: это знак согдийской доблести.
– Кинжалы тоже, – добавил Шерзод.
– Мы из знатного рода, – напомнил Ардашер, сын Годара. – и не будем заниматься грязной работой. Это оскорбляет нас. Мы не рабы.
Такие слова разозлили Саида:– Запомните, отныне вы рабы и будете делать то, что я вам прикажу. Поход на Согду обошелся мне слишком дорого. Вы еще должны ответить за мой глаз.
Хозяин говорил так громко, что у окон второго этажа стали собираться женщины, чтоб поглядеть, что происходит во дворе. Среди них была и Фатима.– Снимите пояса! – снова приказал Саид.
Но угрожающий окрик не испугал юношей.– Последний раз говорю, если не снимете пояса и кинжалы, то вас, согдийские выродки, убьют как паршивых собак.
И хотя в душе юношам стало страшно, но ни один из них не шелохнулся. Тогда Саид бросил гневный взгляд на одного из стражников, который уже знал, что ему делать. Он вынул меч из ножен, приставив его к груди самого юного из заложников – Авлода, сына самаркандского купца Насима, и крикнув: «Давай снимай золото!» Но тот смело глядел на араба – лишиться пояса чести было страшнее: пусть лучше враги заберут его силой. Да и в глубине души ему не верилось, что за это можно лишить человека жизни. И вдруг Саид произнес: «Убей его!» Лезвие меча резко вошло прямо в сердце юноши. От ужаса глаза Фатимы округлились, и она сразу прикрыла ладонью рот, чтобы крик не вырвался наружу. Девушка не могла поверить своим глазам, что ее отец способен на такое. Это совсем не по-человечески и совсем не по-мусульмански. Какой ужас! Фатима хорошо знала Авлода, учила его арабским словам, письму, а еще сама сшила ему рубаху-седре для обряда. У девушки по щекам катились слезы. Ее сестренки с жалостью поглядывали на нее. Им также было жаль юношу, и только Зухра утешала себя тем, что был убит неверный. Такая жестокость потрясла всех заложников. Они с болью смотрели на окровавленное тело Авлода. Теперь у юношей не осталось сомнений, что их постигнет та же участь, если они будут упорствовать. Стражники приставили свои мечи к аруди еще троих заложников, которые стояли в первом ряду. Среди них оказался и Фаридун. Увидав это, сердце Фатимы почти остановилось. Она уже не дышала. В делах веры Фаридун бесстрашен и откажется подчиниться. Назревало новое убийство, и остальные заложники испугались за своих друзей. Ардашер тихо дал команду: «Снимите пояса, иначе их лишат жизни». И сам первым снял его, за ним последовали остальные. Это спасло Фаридуна. Стражники убрали мечи и отошли в сторону.– Украшения тоже снимайте! – крикнул Саид. – Рабам они ни к чему. Я отобью у вас охоту к красоте. Надо жить без излишеств.
Юноши покорно сняли с рук золотые браслеты и кольца. двое охранников под надзором Абдуллы драгоценности в раскрытыв мешки собирали. Мешки быстро наполнились, и их унесли в дом хозяина. Далее Саид распорядился, чтобы юношей отвели в комнаты и надели на них простые одеяния. Между тем два охранника, взяв мертвого Авлода за руки, потащили тело за сарай, где накрыли рогожей. Прошло немного времени, и заложников, облаченных в другую одежду, опять вывели во двор. Теперь согдийцев было не узнать. На всех – серые рубахи, штаны из самой дешевой ткани. Вместо сапожек на ногах теперь были кожаные сандалии. От гнева и унижения они не смели поднять глаза. Такую одежду не носит даже согдийская беднота. Когда распахнулись ворота, юношей в сопровождении шестерых охранников вывели на улицу. За ними тянулись две телеги с лопатами для очистки арыков. Сам Саид ехал верхом впереди. Двигались они по пустынным улочкам, где изредка встречались пальмы и смоковницы. Вдоль улиц тянулись дома богатых людей, некоторые были в три этажа. В прежние годы мединцы жили в бедности и стали богатеть лишь с началом мусульманских походов в богатые страны. Даже кочевники, которые от бедности закапывали рожденных девочек, и те стали зажиточными. Заложников привели на окраину города, откуда начинались обширные поля ячменя. С одного края поля тянулся широкий арык с затхлой водой, который местами зарос камышом. Указав туда рукой, Саид сказал начальнику рабов:– Пусть они зачистят канал, пока весь не зарос.
– Будет исполнено, – заверил Абдулла.
Начальник рабов подошел к заложникам и передал им слова хозяина. Изумленные юноши обменялись взглядами. Обычно это удел рабов или совсем бедных людей. В это самое время охранники раздали им лопаты. И затем начальник крикнул:– Давайте лезьте в воду. Однако никто не сдвинулся с места. Саид закричал:
– Тем, кто не залезет в воду, рубить головы.
И стражники тут же обнажили мечи.– Идемте в воду, иначе опять кого-нибудь лишат жизни, – сказал Фаридун и скользнул вниз по склону, пока не оказался в арыке.
За ним потянулся Шерзод, Ардашер и другие. Воды оказалось по пояс, ноги утонули в вонючей жиже. Сперва они пытались выдергивать камыш руками, но его корни были глубокими. Тогда взялись за лопаты, ковыряя дно.– Работайте живее, – крикнул Саид, – а то не получите еды.
Желая угодить хозяину, стражники с плетками стали кричать на них с берега, и некоторых юношей хлестнули по спине. После довольный Саид ускакал со своим помощником. Заложники вернулись в дом Саида только поздно вечером. Уставшие, злые, еле двигая ногами, они вошли во двор, не поднимая головы. У стены на выступе стояло пять медных тазов с водой. Абдулла указал туда рукой и велел им умываться.– На столько человек этой воды недостаточно! – возмутился Шерзод, и друзья поддержали его. – Дайте каждому по тазу или ведите в баню, как делали это раньше.
– Где я возьму столько посуды? – раздраженно ответил тот. – А баня рабам не положена. Забудьте свое прошлое.
– Мы рабами не станем! – крикнул Ардашер, и все юноши согласно зашумели.
В ответ начальник рабов и стражники рассмеялись.– Ваша гордость смешит нас, – сказал он.
– Что еще желает ваше величество? – решил повеселиться молоденький охранник.
– Выдайте нам новую одежду: от этой идет неприятный запах, – вполне серьезно потребовал Исфандияр.
Уже с хмурым лицом заговорил Абдулла:– Я гляжу, вы наивны, точно дети. Вы теперь рабы, а белье вам будут стирать один раз в неделю.
– Но мы не можем ходить в вонючей одежде, – возмутился один из согдийцев. – наша вера требует от нас чистоты во всем.
– Ничего, привыкните, здесь вам не Согдиана. Нам нет дела до вашей веры, здесь мало воды. Если опять будете выражать недовольство, то и этого лишитесь, а заодно и своих жизней.
Понурив головы, юноши собрались возле тазов, смывая со своих лиц пот и пыль. Далее они расселись на циновках, где когда-то с ними проводила занятия Фатима. Там расстелили дастархан, и слуги принесли стопку больших невкусных лепешек, к которым они после согдийского хлеба с трудом привыкли. Затем им сказали, чтобы теперь за едой они сами шли к большому казану, где в глиняные чашки им накладывали кашу. Все заметили, что в ней не видно и кусочка мяса. Однако никто не стал роптать, потому что все были уставшие и мечтали лишь о скорейшем сне. Когда все легли, Шерзод тихо спросил у друга:– Сегодня ты не пойдешь к ней?
– Хочется, но не смею. Мне стыдно показываться ей в такой грубой, позорной одежде.
– Мне тоже стыдно, даже перед собой. Но Фатима будет ждать.
– Я не могу: от одежды идет запах тины.
– Фатима умная девушка и все поймет. Здесь нет нашей вины. Если она любит, то не осудит тебя.
И глубоко за полночь Фаридун поднялся с места и, как всегда, снял решетку. Едва Фаридун начал спускаться по веревке, как Шерзод почувствовал слабость в руках. Уже не было прежней силы. Зажатая веревка скользила и почти не держала Фаридуна, который с шумом упал на землю.