Забытое царство Согд
Шрифт:
– Ну-ка, закройте им рты сейчас же!
И верховые стражники кинулись бить юношей плетками, крича, чтоб те умолкли. То же самое случилось и с другими рабами – их хлестали по спинам и головам. Однако никто не замолчал. В этот миг они были готовы снести любую боль, потому что перестали чувствовать себя рабами. Тогда Саид решил их разъединить и увел своих заложников в первый же проулок, в ярости приказав своим охранникам:– Проучите хорошенько этих рабов, совсем перестали нас бояться!
Юноши– Не надо, любимая…
Спустя пять месяцев Фаридун, переживавший за своих друзей, рассказал Фатиме, что у некоторых из них от воды разболелись ноги.– Они распухли, что больно ступать. Один уже вовсе не встает с постели. Мы не раз говорили об этом Абдулле, а он все отмахивается. Сказал это и твоему отцу, но он обозвал нас ленивыми хитрецами.
– Я помогу твоим друзьям. В следующий раз принесу особое масло для ног, которое помогает также и при болях в спине. Моя бабушка вылечила много людей, а я ее послушная ученица.
Прошло еще три месяца. Масло Фатимы излечило многих, кроме больного Сабита, который все же умер. Зороастрийцы хотели похоронить его по своим обычаям, но им не позволили. Умершего завернули в белый саван и на телеге увезли на кладбище. Не сдерживая своего горя, друзья проводили его до ворот. Дальше им путь преградили вооруженные стражники. В последующие дни юноши не раз молились за его душу и ставили свечу на месте, где стояла постель Сабита. К этому времени одна часть заложников уже месила глину на стройке хозяина, а другая по-прежнему работала в поле до заката. ПОБЕГ Однажды Фатима пришла на свидание совсем поникшая. Несмотря на полумрак, царивший в их тайном уголке, Фаридун сразу это заметил. Они сели рядом и обнялись. Ее большие глаза были полны грусти.– Что стряслось, почему ты молчишь? – спросил он.
– Меня хотят выдать замуж за одного богатого человека. Сама мысль об этом мне кажется чудовищной! – И из ее глаз брызнули горькие слезы. – Ведь я мечтаю только о жизни с тобой, и никто другой мне не нужен. Что мне делать?! Скажи! Может, лишить себя жизни? Но тогда я окажусь в аду, и мы будем разлучены навеки…
Потрясенный Фаридун не знал, что ответить. Он пребывал в растерянности.– Фатима, скажи мне, – наконец произнес он, – какова сила твоей любви?
Девушка, не раздумывая, ответила:– Я не мыслю своей жизни без тебя. В моем сердце горит огонь. А что чувствуешь ты?
– Мои чувства не выразить словами, – вздохнул юноша, но через мгновение решительно посмотрел на Фатиму: – Тогда нам остается лишь одно – бежать из Медины. Да, это очень опасная затея, потому что у Саида широкие связи, и скрыться будет непросто. Но если иметь надежное укрытие, то нас не отыщут.
От этих слов глаза девушки округлились:– Мне страшно даже слушать такое.
– Но иного пути у нас нет. Мы должны решиться.
Оба умокли, надолго погрузившись в раздумья. Фаридун не торопил ее: он осознавал, насколько ей тяжело. И не исключал того, что любимая может отказаться. Для мусульманки это немыслимый шаг, сделать который нужно иметь большую смелость.– О Аллах, мне так страшно, – начала она, – и все же… Все же я согласна на побег! Должно быть, это моя судьба.
Фаридун обрадовался и прижал ее крепко к своей возмужавшей широкой груди. «О Ормузд! Какое счастье, когда тебя так страстно любят», – думал юноша.– Теперь у нас одна судьба, любимая, – вдохновенно произнес Фаридун. – Но многое зависит от тебя. Кругом охрана – без твоей помощи нам не убежать.
– В доме имеется дверца, ведущая прямо на улицу. Но как быть дальше?
– На какое-то время мы затаимся в Медине, а когда нас перестанут искать, то отправимся в Палестину, далее в Сирию и затем в Иран, а оттуда до Согды рукой подать. Это очень далеко, но на быстрых лошадях мы доберемся.
– Такой путь опасен?
– Не буду тебя обманывать, в дороге может всякое случиться, но главное, чтобы мы не угодили в руки людей твоего отца.
– Как-то отец говорил, что если будет война между мусульманами в халифате, то жизнь человека ничего не будет стоить. Об этом он сказал, когда хотел снарядить караван в Иран.
– Сейчас нам нужно подумать о другом. Фатима, я не знаю Медину, скажи, где мы можем укрыться первое время, хотя бы месяц. Насчет еды не беспокойся: у нас будут деньги. Когда у нас отбирали золотые пояса, я успел спрятать свой перстень.
– Этого мало, любимый, – улыбнулась девушка. – Вот если к перстню добавим твой золотой браслет, который хранится у меня, тогда и на дорогу может хватить. А укроемся мы в подвале одной мечети.
Фаридун обнял девушку и нежно поцеловал.– Итак, все решено, – сказал он.
– Мне страшно. Ты не представляешь, каково для мусульманки сбежать из дома, да еще с неверным.
– Ты вольна передумать, и я пойму тебя, – взяв ее маленькую ручку в свою, прошептал Фаридун. – Мне терять нечего, потому что я – раб.
– Не говори так! Для меня ты самый лучший, хоть и не мусульманин. Это была минута слабости, мы убежим отсюда. А теперь мне пора.