Забытые боги

Лисина Александра

— Ладно, — рассмеялся Таррэн, сбрасывая ножны и закатывая штанины до колен. — Все так все… только, чур, языками потом не трепать и не выть во всю глотку — если Эла разбудим, он до следующей ночи будет ворчать. А если разбудим Бел…

Перевертыши как по команде захлопнули пасти и прижали уши к голове. Но, поняв, что вожак спит, облегченно вздохнули и вприпрыжку помчались к каменному лабиринту. С хозяином побегать на тумбах им удавалось редко. Но каждый раз это событие требовало тщательнейшей подготовки и безупречной согласованности действий.

Белый,

уловив обрывки чужих мыслей, задумчиво покосился на мускулистую спину эльфа, по которой струилась шелковая грива, и рассеянно царапнул когтями пол. Но потом пожал плечами и устремился следом за братьями, потому что с хозяином ему придется так же трудно, как накануне с Белкой. Правда, он пока не представлял, на что способен остроухий повелитель. А это значило лишь одно…

«Надо позвать человека», — подумал волк, и его глаза полыхнули неподдельным азартом.

Вернувшись поутру к южному крылу, рен Сорен ал Эверон совершил пренеприятнейшее открытие: как оказалось, странные смертные были не только невероятно быстры, но еще, похоже, не нуждались во сне. Поскольку все пятеро сидели сейчас у закрытых дверей — отвратительно бодрые, веселые, оживленно что-то обсуждающие. И было непохоже, что позднее возвращение с бала хоть как-то на них отразилось. Хотя, быть может, со смертными на Лиаре что-то не так?

Рен Эверон непроизвольно замедлил шаг, напряженно оглядывая чужаков, но на их лицах не было и следа усталости. Кажется, они вообще не ложились. Только рубахи сменили, вычистили сапоги, побрились. Ну и причесались по-иному. А теперь сидели на траве, игнорируя недоуменные взгляды двух стражей-эльфов, и терпеливо дожидались появления своих владык.

При виде начальника дворцовой стражи перевертыши умолкли, хотя по обрывкам фраз тот успел понять — говорили они на своем родном языке. То есть бездна знает о чем. Плохо было другое: рядом с ними, прикрывшись спиной белобрысого полукровки, находился и неугомонный Белик. И вот у него-то при виде форменного мундира эльфа глаза блеснули неподдельным раздражением.

Рен Эверон поджал губы.

Его одеяния, отвечающие всем канонам дворцового этикета, были испорчены этим маленьким чудовищем уже дважды. Но если в первый раз он мог списать это на случайность, то вчера на балу понял — мальчишка делал это специально. Более того, и сейчас примеривается к тонкому кружеву на белоснежных лацканах. И это было так отчетливо написано на смазливом личике, что высокопоставленный эльф против воли задумался, а не сменить ли ему цвет одежды на более темный. Исключительно для того, чтобы этот маленький монстр больше не имел возможности пачкать их углем.

Как только эльф приблизился, резные двери распахнулись и оттуда вышли владыки — сосредоточенные и готовые немедленно проследовать на совет. Рен Эверон поклонился, с удовлетворением отдавая дань пунктуальности чужаков, и вынужденно признал, что этим они отличаются в положительную сторону от местной знати.

— Приветик, — широко улыбнулась Белка при виде мужа. — Я не стал тебя будить слишком рано — это было бы жестоко. Ты когда вернулся?

— Не так давно, — признался Таррэн, кинув на перевертышей предостерегающий взгляд.

Белка, задумчиво потерев переносицу, подошла к нему и внимательно присмотрелась. Не удовлетворившись результатом, еще и принюхалась, безошибочно определив, что за прошедшую ночь ему пришлось восстанавливаться с помощью магии. Наконец неодобрительно покачала головой, заставила его наклониться и легонько дунула прямо в лицо:

— Смотри, не перетрудись.

Таррэн жадно вдохнул искрящийся от магии воздух и благодарно прикрыл глаза. А она перевела укоризненный взгляд на Тиля и Элиара, которые выглядели хоть и прилично, но имели еще большие прорехи в резерве. После чего по очереди изучила их виноватые физиономии и подставила вихрастую макушку:

— Можете погладить. Я сегодня добрый.

— Спасибо, Бел. — Тирриниэль с улыбкой взъерошил каштановые кудри, одновременно впитывая исходящую из них магию. Его глаза опасно блеснули. Едва заметные следы от бессонницы мигом исчезли с его лица, а взгляд заметно смягчился.

Следом, к вящему недоумению несведущих алиарцев, к Белке осторожно прикоснулся Элиар, глубоко вдохнул, стараясь не потеряться в сумасшедшем водовороте силы, а потом благодарно кивнул:

— Очень кстати, Бел. Кажется, у тебя нет проблем с местным климатом?

— У меня нигде нет проблем, — фыркнула она, отстраняясь от эльфов. — В отличие от некоторых, кстати. Но это совершенно не повод доводить себя до изнеможения.

Рен Эверон непонимающе нахмурился: чужаки говорили на своем диалекте, который, хоть и был похож на изначальный язык Алиары, все же сильно от него отличался. Из всего разговора эльф понял не так уж много, но то, что сумел понять, привело его в еще большее недоумение. Что за тайны с этим мальчишкой? Что в нем такого особенного?

— Так, — проворно развернулась Белка, убедившись, что ушастые лорды в порядке. — Вам пора, красавчики. Я даже провожу вас до места назначения, чтобы не потерялись по дороге, а потом побегу по своим делам. Надо снова в галерею заглянуть и повнимательнее изучить предков Эланны, надо сад как следует осмотреть… а то в гостях же и до сих пор не успел воспользоваться гостеприимством… Еще надо по деревьям полазать. В Поганэ шишкой кинуться. Фонтанами полюбоваться. Стражникам сапоги испортить. Перекусить… короче, дел полно! Стрегон, составишь компанию?

— Конечно.

— Значит, сегодня мы идем гулять с тобой вдвоем, и пусть все трепещут! Кстати, Таррэн, а в этих садах можно кого-нибудь съесть?

Таррэн хмыкнул:

— Владычица очень ценит своих певчих птиц, так что забудь про рогатку. Насчет кроликов я не уверен, но не думаю, что она обрадуется чужим оторванным ушам. Поэтому постарайся никого не зацепить, ладно?

— Ладно, — уныло вздохнула Гончая. — Жаль, что кролики под запретом. Их тут так много, так много… куда ни плюнь, в ушастого попадешь. И тронуть никого низзя. Какое расстройство.