Забытые дела Шерлока Холмса
Шрифт:
— Но Скотт не мог нанести такую рану с близкого расстояния, — напомнил помощник прокурора, снова усаживаясь на диван. — С этим фактом спорить бесполезно.
Холмс обернулся к доктору Литтлджону:
— Какого числа был убит Хамборо?
— Насколько помню, это случилось десятого августа.
— И в тот же день доктор Макмиллан подтвердил смерть в результате несчастного случая? А затем тело несчастного молодого человека перевезли в Вентнор, на остров Уайт. Там он и был похоронен семнадцатого августа, спустя неделю после смерти. Правильно?
Доктор Литтлджон молча кивнул гладко выбритой головой.
— Его
— Эксгумацию и вскрытие провели четвертого сентября.
— В самом деле?
Холмс бросил взгляд в окно, полюбовался на гуляющую по Тронгейту публику и снова обратился к посетителям:
— Скажите, доктор Литтлджон, часто ли в вашей практике судебного врача проводилась эксгумация для расследования подозрительных обстоятельств смерти?
Тот поправил очки и пристально взглянул на него.
— Нечасто, если брать в процентном соотношении, но приходилось и этим заниматься.
— И что служило причиной для проведения данной процедуры?
— Как правило, подозрение в том, что умершего отравили. Кроме того, я знаю несколько случаев, когда человек умер от сильного удара, и потребовалось проверить, не было ли в его смерти mens rea [60] .
— Понятно. — Холмс снова уставился в окно. — А что насчет огнестрельных ран?
60
Преступный умысел (лат.).
Доктор Литтлджон пожал плечами:
— Мне известны два вскрытия, когда было доказано умышленное убийство, и множество примеров, подтвердивших несчастный случай во время охоты.
— И часто ли бывало, что покойника уже предали земле, а затем снова извлекли из могилы перед вскрытием?
Доктор Литтлджон снова уставился на Холмса, но на этот раз не произнес ни слова.
— Ни одного, — ответил за него мой друг. — Верно, доктор?
Дэвид Стюарт возмущенно вскочил с дивана:
— Какое это может иметь значение, мистер Холмс? Мистер Литтлджон имеет большой опыт в экспертизе огнестрельных ранений.
Холмс чуть наклонил голову, словно признавая справедливость этого замечания.
— Бесспорно. Но, возможно, у него недостаточно опыта в оценке влияния трупного разложения на огнестрельные раны в теплое время года, спустя несколько недель после погребения.
— Там еще не начались серьезные процессы, способные сильно разрушить ткани! — с негодованием воскликнул Литтлджон.
Холмс повернулся к столу и взял из ящика листок бумаги.
— Если не возражаете, я зачитаю несколько фраз из вашего протокола. «Лицо распухло, черты исказились… процесс разложения зашел далеко… волосы по причине развития трупных явлений легко отделяются от головы».
— Это ничего не доказывает! — заявил всерьез обеспокоенный помощник прокурора.
— Не доказывает? А знакомы ли вы, мистер Стюарт, с трудами профессора Мэтью Хея, судебного врача из Абердина?
— Мы встречались несколько раз.
— Уточню свой вопрос: вы читали его опубликованную монографию по огнестрельным ранам?
— Признаться, нет.
— В таком случае вас, вероятно, удивит его вывод о том, что
Холмс буквально пригвоздил взглядом к дивану своего молодого оппонента, как энтомолог прикалывает бабочку к доске булавкой. И, не давая жертве опомниться, продолжил:
— В протоколе осмотра трупа, составленном доктором Литтлджоном, указано, что диаметр раны в разных направлениях колеблется в пределах от двух до трех дюймов. Что само по себе соответствует выстрелу с пятнадцати футов. Теперь, джентльмены, давайте определимся, началось разложение или нет. Если да, то все эти замеры не имели смысла. Если нет, то Хамборо действительно застрелили с расстояния в пятнадцать футов. И разумеется, это сделал не майор Монсон своими бумажными шариками. Так или иначе, боюсь, что ваше обвинение разбито вдребезги.
Во взгляде Стюарта угадывалось то характерное сочетание досады и удивления, которое появлялось на лицах многих оппонентов Шерлока Холмса. Молодой человек словно услышал, как у него за спиной захлопывается дверца мышеловки. И он повторил ту же самую ошибку, что совершали до него и другие: попытался найти брешь в рассуждениях Холмса, дающую ему надежду на спасение, и отчаянно ринулся в нее.
— С какой стати Скотт будет браться за дело, от которого получит выгоду Монсон, а не он сам?
Холмс подошел и с сочувствием положил руку на плечо помощника прокурора:
— Он сделал это ради денег, мистер Стюарт. Скотт хотел обеспечить себе безбедную жизнь. Хамборо истратил все свои средства и больше не мог оплачивать расходы мошенников. Скотт и Монсон вместе очищали карманы этого бедолаги, но в один прекрасный день они опустели. Получить с живого Хамборо было уже нечего. К счастью для Скотта, доктор Макмиллан плохо разбирался в огнестрельных ранениях и поверил в рассказ о несчастном случае. После этого Скотт ушел в тень, занявшись своими делами. Безусловно, он хотел, чтобы Монсон считал себя невольным виновником смерти молодого человека. Если бы горизонт был чист, он, вероятно, вернулся бы и потребовал отдать «долг», не выплаченный покойным. Не сомневаюсь, что подпись лейтенанта тут же появилась бы на куда большем количестве долговых расписок, чем Хамборо оставил некогда ростовщику Бересфорду Тоттенхэму. Монсону пришлось бы рассчитаться с дружком, расставшись со значительной частью страховой суммы в тридцать тысяч фунтов. А гибель Хамборо осталась бы для всех несчастным случаем, как и засвидетельствовал доктор Макмиллан. Но когда Скотт прочел в газетах об аресте Монсона, он, разумеется, решил не показываться никому на глаза.
— Майор, конечно же, отказался бы платить ему, — с надеждой в голосе возразил Стюарт.
Холмс покачал головой:
— Скотт, он же Дэвис, он же Суинни — вовсе не какой-то таинственный шантажист. Ему не нужно было угрожать Монсону сфабрикованными доказательствами убийства. Бедный одураченный майор и без того уверен, что это он случайно застрелил Хамборо. Скотту оставалось только намекнуть, что он видел, как Монсон подкрадывался к лейтенанту и брал его на прицел. А для пущей убедительности он мог бы добавить, что стал невольным свидетелем того, как майор выдергивал шлюпочную пробку из лодки накануне вечером. Хотя сам Скотт, безусловно, и был исполнителем этой увертюры к преступлению.