Забытые дела Шерлока Холмса
Шрифт:
Когда я следующим утром вышел к завтраку, то с некоторым удивлением увидел, что мой друг уже управился с едой. Он сидел в старомодном кресле с измученным лицом, и только глаза светились жизнью. Перед ним лежали изрезанные на клочки утренние газеты. Холмс больше походил на человека, вынужденного бодрствовать всю ночь, чем на того, кто рано проснулся.
— Подкрепитесь основательнее, Ватсон, — сказал он, указывая на свободный стул. — Подозреваю, что скоро нам опять придется принимать посетителя.
— Надеюсь, это не адвокат мистер Бейн?
— Нет, мой дорогой друг, к нам придет Лестрейд. Я неоднократно замечал, что его хвастливые обещания справиться с проблемой самостоятельно заканчиваются просьбами о помощи. В результате мне приходится переделывать за полицейскими их работу.
— Сомневаюсь, что мы увидим его сегодня, Холмс. Вчера у него был очень боевой настрой.
Однако едва я успел прожевать последний кусок тоста, как снизу опять послышался звонок. Как и предсказывал Холмс, в дверь гостиной просунулась знакомая бульдожья физиономия. Сегодня инспектор выглядел несколько подавленным, но ни в коем случае не побежденным.
— Прошу вас, садитесь, — произнес Холмс с таким радушием, словно не виделся с гостем несколько месяцев. — И расскажите нам последние новости об убийствах в Ламбете.
— Только об одном, мистер Холмс, — с некоторым беспокойством ответил Лестрейд. — Убита лишь Эллен Донуорт. Сержант Макинтайр в восемь часов утра отправился в Сомерсет-хаус и просмотрел записи за последние два года. Этого вполне достаточно. Сведений о смерти Матильды Кловер или Луизы Харви там не оказалось.
— Что ж, остается только порадоваться этому, — заметил Холмс, наливая инспектору кофе. — Однако ваше расследование, очевидно, столкнулось с затруднениями, иначе вы не пришли бы сюда. Не хотите сообщить нам, в чем проблема?
Лестрейд, потягивая кофе, бросил на сыщика взгляд поверх чашки:
— У нас нет проблем, мистер Холмс. Наоборот, появились новые улики.
— Вот как? — скептически произнес он. — Вы продолжаете нас радовать.
— Сегодня утром коронер Суррея мистер Уайетт получил еще одно письмо. Я решил, что было бы нелюбезно скрыть от вас этот факт.
— Ага! — торжествующе воскликнул Холмс. — Злоумышленник задал вам новую загадку?
Лестрейд молча протянул ему лист бумаги, и мой друг вслух начал читать:
Сэр!
Поскольку Вы и Ваши помощники не можете задержать убийцу Эллен Донуорт, или Эллен Линнелл, что проживала в доме 8 по Дюк-стрит возле Вестминстер-Бридж-роуд, я готов оказать Вам помощь и передать преступника в руки правосудия, если правительство заплатит за его поимку 300 000 фунтов. В случае неудачи я не потребую вознаграждения.
Лестрейд посмотрел на нас и негромко спросил:
— Что вы скажете на это, джентльмены?
— Думаю, что данный вещдок следует без лишних церемоний бросить в огонь, — тут же ответил я. — Разумеется, вы не можете так поступить. Ну что ж, тогда отправьте его в архив. В этом послании нет ничего, кроме необоснованных амбиций. Лучше заняться другими уликами.
— Триста тысяч фунтов! — Холмс пожал плечами. — Сомневаюсь, что у меня когда-нибудь хватит решимости потребовать подобный гонорар. Если услуги мистера О’Брайена так дороги, значит он куда более искусный детектив, чем я. Возможно, вам стоит принять его предложение, Лестрейд.
— Я считаю возмутительным, — упрямо возразил я, разозленный неуместной шуткой, — что люди, потерявшие, как мистер Смит, близкого человека, подвергаются злобным нападкам, а полиция не может справиться с одним сумасшедшим негодяем!
— Или двумя, — с серьезным видом уточнил Холмс.
— Двумя?
Лестрейд от неожиданности едва не упал со стула.
— Разумеется, двумя, — подтвердил сыщик, изобразив крайнюю степень удивления и обеспокоенности тем, что инспектор упустил столь очевидный факт. — Я уверен, Лестрейд, что вы прихватили с собой письма, полученные леди Рассел и мистером Смитом от адвоката Бейна, а также письмо от Х. М. Б на имя Эллен Донуорт. Будьте любезны, взгляните на них и скажите, что вы там видите!
Смущенный полицейский вытащил из саквояжа бумаги и уткнулся в них. А Холмс продолжал сыпать соль на раны бедняги.
— Великий Боже! Неужели вы в самом деле не заметили разницы? Полно, Лестрейд! Конечно же, от вас ничего не укрылось, вы просто решили подразнить нас. Письма, адресованные Фредерику Смиту и Эллен Донуорт, написаны не одним человеком. Почерк в обоих случаях каллиграфический, но невозможно замаскировать отличия в этих характерных изящных завитушках!
— Вроде все одинаково, — обеспокоенно пробурчал Лестрейд.
— Что ж, — вздохнул Холмс. — В конце концов, вы не графолог. Но опытный глаз сразу определит, что письмо мистеру Смиту написал правша, а предупреждение мисс Донуорт — левша. Человек, не привыкший пользоваться правой рукой, не сможет писать ею с такой же аккуратностью, как левой. Обратный наклон букв указывает, что это был именно левша.
Незадачливый инспектор понемногу оправлялся от потрясения.
— Почему же вы ничего не сказали об этом вчера вечером, мистер Холмс?
Мой друг снова пожал плечами:
— Я догадывался, что скоро мы получим новые письма. Так и произошло сегодня утром. Психически неуравновешенные люди не способны долго хранить молчание. Я мог указать на разницу в почерках еще вчера и даже собирался это сделать. Но вы заверили меня, что в состоянии самостоятельно справиться с задачей.
За этим ироничным напоминанием последовала неловкая пауза. Наконец Холмс задумчиво произнес:
— Интересно, почему все-таки четыре?
— Разве должно быть какое-то другое количество писем? — удивился я.