Забытые дела Шерлока Холмса
Шрифт:
Поначалу я беспокоился, что у нас ничего не выйдет. Рядом с хранилищем был магазин швейных принадлежностей. В этом же здании на верхних этажах размещались лавка часовщика, страховая контора и мастерская по ремонту зонтиков. Чтобы попасть туда, нужно было пройти через арку во двор и подняться по лестнице. Все заведения, включая магазин, в субботу закрывались в час дня или даже раньше. Холмс выяснил это накануне, когда отнес в починку свой зонтик.
Приблизительно в полдень пожилую консьержку крайне удивил субботний визит газовщика, да еще такого потрепанного вида. Сутулый седой мужчина с длинными усами и совиными глазами в очках без оправы объяснил, что кто-то сообщил об утечке газа. Добрая женщина ничего такого не замечала, но когда мастер вывел ее на лестницу, сразу почувствовала
Около часа дня консьержка в последний раз оглядела площадки верхних этажей, проверяя, все ли в порядке. Тем временем газовщик обнаружил утечку, вытащил из кожаной сумки с инструментами разводной ключ и с громким шумом закрутил гайку на трубе. Затем он крикнул женщине, что закончил работу, и начал спускаться. Она слышала, как он хлопнул дверью. Но Холмс, конечно же, остался в здании. В прошлый раз он обратил внимание на кладовку под лестницей. Уборщики хранили там метлы и ведра. На дверце висел приколоченный гвоздями небольшой засов. Конечно, у консьержки не было причин заглядывать в эту каморку, но на всякий случай я заскочил в дом и закрыл задвижку. Теперь доброй женщине и в голову не пришло бы, что кто-то может прятаться в запертой кладовке, даже если бы она вдруг об этом подумала. Чтобы еще немного отвлечь консьержку, я вышел на лестницу, потряс лотком и громко спросил, не желает ли кто-нибудь поддержать благое дело. Пожилая дама раздраженно ответила, что сегодня выходной и в доме, кроме нее, никого нет.
Через десять минут она ушла, повернув в двери ключ и оставив внутри Холмса с набором отмычек в сумке для инструментов. Чтобы отодвинуть засов на дверце кладовки, ему хватило нескольких секунд. Выбравшись наружу, Холмс вернул его в прежнее положение. Затем он проник в подсобное помещение магазина, в полной уверенности, что никто не придет сюда до самого понедельника. Снял ковер с задней стены и отодрал от нее две короткие доски. Пробравшись в узкую щель, сыщик оказался в темном подвале, пол которого был покрыт слоем щебня. Теперь Холмса отделяла от хранилища лишь стенка из тесаного камня.
Это была скорее перегородка, чем несущая стена. В ней имелось вентиляционное отверстие, забранное металлической решеткой. Следующий час Холмс потратил на то, чтобы выдернуть ее вместе с двумя соседними камнями. Получилось достаточно широкое отверстие, и он проскользнул в него. К двум часам дня, когда я со своим лотком занял позицию возле входа, детектив как раз пробрался в подвал корнхиллского хранилища.
Посетив это место впервые, Холмс говорил мне, что у него возник отличный план ограбления. Он даже не пытался пролезть из подвала прямо в камеру хранения, полы в которой, так же как и стены, были обшиты стальными листами. Однако позади нее располагалась комната с лакированными половицами шириной в несколько дюймов, почти полностью покрытыми ковром. Здесь пригодился испытанный инструмент взломщика, лежавший в сумке газовщика, — винтовой домкрат. Он создает давление в четверть тонны, так что его стальная пятка без труда выдрала доски вместе с гвоздями из балок. К половине третьего Холмс проник в заднее помещение хранилища.
Я четко представил себе, как он открывает замок. Холмс обладал большим опытом, а его инструментам позавидовал бы любой слесарь. На Бейкер-стрит мне приходилось наблюдать, как мой друг практикуется в этом искусстве, разложив замки новейших конструкций на столе гостиной. Однажды я был свидетелем того, как он справился с точно таким же сейфом, какие были установлены в конхиллском хранилище. И сейчас я словно своими глазами видел, как Холмс выкладывает свои отмычки и крючки со спокойной сосредоточенностью хирурга, выполняющего сложнейшую операцию. Вот он выбрал нужное приспособление и вставил его в замок неторопливыми точными движениями опытного мастера. Взорвись в этот момент на улице бомба, Холмс ничего не услышал бы. Но при этом он улавливал, как трутся друг о друга стальные детали механизма. Он постепенно и аккуратно ввел в замок пять металлических щупов, покрытых сажей, слегка пошевелил
Аккуратность и точность движений имели в этом деле ничуть не меньшую важность, чем опыт. Холмс внимательно изучил щупы и выставил зубья на отмычке в полном соответствии с расположением штифтов замка.
Спустя несколько минут стальной цилиндр плавно повернулся и замок открылся.
Но здесь перед сыщиком встала другая трудность. Он сделал несколько шагов к сейфам и ячейкам для документов и теперь отражался в зеркалах. Холмса могли увидеть снаружи даже сквозь опущенные жалюзи. Впрочем, на улице в тот момент никого не было, за исключением пожилого прохожего и семейной пары средних лет, гулявшей по тротуару. Я не справился с искушением, обернулся и увидел в зеркале «газовщика», замершего у высокого стеллажа. Каждая из его ячеек открывалась отдельным ключом и, разумеется, была помечена не именем арендатора, а только порядковым номером. Однако рядом в специальных рамках висели ведомости с указанием инициалов клиента, а также даты и времени последнего открытия. Холмс для начала отсеял те ящики, которыми в прошлый вторник пользовались как минимум два раза — чтобы взять «опись документов», а затем положить ее обратно. Подходящих ячеек оказалось всего две, Холмс мог бы их открыть, но ни на одной из ведомостей не стояло инициалов Джеймса Мориарти.
— Последние из Летучей бригады! — предостерегающе выкрикнул я и загремел бочонком, в котором пока находились лишь те монеты, которые были положены мной перед выходом на улицу.
Патрульный полицейский неторопливо шагал по тротуару, внимательно осматривая окна и двери и даже время от времени дергая для проверки дверные ручки. Я благоразумно отошел чуть в сторону от входа в корнхиллское хранилище. А то полисмен заподозрит, что волонтер специально прикрывает дверь от посторонних глаз. Прошла целая вечность, прежде чем патрульный поравнялся со мной. Он чуть наклонился и внимательно глянул сквозь жалюзи внутрь хранилища. Затем выпрямился, отдал мне честь и вразвалочку двинулся дальше. Я подождал, когда он отойдет ярдов на двадцать-тридцать, и снова тряхнул мелочью. Холмс покинул убежище и продолжил работу.
Чтобы открыть ячейку хранилища, обычно используют те же два инструмента, что и для взлома сейфов. Первый — чрезвычайно прочный металлический клин, так называемый «олдермен». Ударяя по нему тяжелым молотом, человек способен расширить щель между дверцей и корпусом шкафа, лишь бы хватило времени и сил. Может потребоваться шесть или семь часов, если попадется образчик высокой надежности, но в конце концов поддастся и он. Во избежание лишней работы и сильного повреждения сейфа применяют клинья меньших размеров — «ситизены». Они нужны для того, что освободить язычок замка.
«Олдермен» понадобился Холмсу, но он нанес только один удар, и то с большой осторожностью. Затем сыщик вставил три «ситизена» в щель между корпусом и дверцей ячейки. Два раза мне пришлось дать предупредительный сигнал. Наконец, стараясь не оставлять значительных вмятин, мой друг открыл ячейку. Документы, представлявшие угрозу для нашего клиента, лежали перед детективом в глубине металлического ящика. Довольно тонкий альбом, две обвязанные бечевкой пачки писем в конвертах и небольшая папка с бумагами.
Самым сложным, как потом признался мне Холмс, было повернуть запор, чтобы возникло впечатление, будто ячейка по-прежнему закрыта. Банковский служащий или слесарь сразу определил бы, что замок взломан. Но наш противник вряд ли осмелится поднимать шум. Он просто увидит пустой ящик и поймет, что проиграл битву и сражен своим же собственным оружием.
Несколько часов спустя, когда день уже клонился к закату, Холмс двинулся в обратный путь по тому же маршруту, каким проник в хранилище. Он сказал мне, что не смог, да и не собирался восстанавливать там полный порядок. Великий сыщик создал его видимость, чтобы не вызвать подозрения и не привлечь внимания охраны банка. Больше всего его беспокоила сама ячейка. Но если арендатор не станет жаловаться, что ее обчистили, зачем это делать охранникам?