Забытые дела Шерлока Холмса

Томас Дональд Серрелл

В их характерах удивительным образом сочетались страстная увлеченность и способность к холодному анализу. Тот и другой прекрасно разбирались в огнестрельном оружии и новейших медицинских исследованиях. И все же глубокая симпатия возникла между ними вовсе не из-за этого. Холмс принадлежал к узкому кругу тех, кто был посвящен в подробности трагедии Эдварда Маршалла Холла, заставившей его отказаться от семейного счастья и направить все свои усилия на общественное благо. Будучи молодым адвокатом, сэр Эдвард женился на прекрасной девушке. Этот брак стал предметом зависти всего лондонского общества. Но сразу же после венчания невеста объявила, что никогда не любила и не полюбит его, они лишь

формально будут считаться супругами, а рассказать о причинах, заставивших ее выйти замуж, она может только личному врачу.

Во время медового месяца в Париже несчастная женщина, очевидно страдающая психическим расстройством, сбежала от мужа и пыталась удовлетворить свои темные страсти, предлагая себя мужчинам на улице. Это повторялось не раз. После нескольких лет такой жизни, приносящей невыносимые страдания им обоим, она, решив избавиться от нежеланного ребенка, умерла на руках у подпольного акушера. При ее кончине присутствовал молодой любовник, от которого она и забеременела.

Людям, знающим Холмса лишь с деловой стороны, он мог показаться бесстрастным и чуть ли не безжалостным. Но мне довелось наблюдать, как глубоко огорчали его тайные душевные муки сэра Эдварда Маршалла Холла.

Их первая встреча произошла благодаря нескольким строчкам в утренних газетах от 13 сентября 1907 года. Как и смерть хулигана, разбившего голову при падении с подножки ливерпульского трамвая, эта история отличалась драматизмом, увы, довольно обычным для мрачного мира, в котором жили ее участники. Молодую лондонскую проститутку Эмили Диммок, известную также под именем Филлис Шоу, нашли с перерезанным горлом в убогой съемной квартире на маленькой, ничем не примечательной улице Кэмден-тауна. Рана была настолько глубокой, что голова едва не отделилась от шеи. Медицинская экспертиза установила, что женщину убили ранним утром 12 сентября. Труп обнаружил сожитель Диммок, работавший поваром в вагоне-ресторане экспресса Кингс-Кросс — Шеффилд и вернувшийся около полудня домой после очередного рейса. Во всяком случае, он не мог быть виновен в ее смерти. Обнаженное тело лежало на кровати лицом вниз. На столе в соседней комнате стояли несколько пустых бутылок из-под пива и две тарелки с остатками еды — единственная деталь, подтверждающая, что в ту ночь жертва кого-то у себя принимала.

Прошло несколько дней, но новых подробностей о преступлении не поступило. Несмотря на обещание полиции заплатить пятьсот фунтов за информацию об убийце, не нашлось ни одного подозреваемого по этому делу.

Три недели спустя Холмс, как обычно, читал после завтрака утреннюю прессу, чтобы узнать свежие новости. Вдруг он откинулся в кресле и протянул газету мне:

— С точки зрения исследователя преступного мира, Ватсон, трагедия в Кэмден-тауне обещает нам нечто весьма любопытное. Полиция арестовала за убийство той несчастной молодой женщины одного художника, протеже покойного мистера Уильяма Морриса.

— Художника?

Он наклонился вперед и указал мундштуком трубки на нужную статью.

— Мистер Роберт Вуд, двадцати восьми лет. Работает художником по стеклу в компании по производству пескоструйных аппаратов на Грейс-Инн-роуд. У него не меньше поклонников, чем у великих прерафаэлитов. Понимаете? Художник, вставший на путь преступления, — прекрасный образец для изучения психических отклонений. Вам обязательно нужно перечитать эссе де Куинси «Об убийстве как разновидности изящных искусств», если вы еще этого не сделали.

Я посчитал такой взгляд на омерзительное преступление в Кэмден-тауне несколько претенциозным и абсурдным. Холмс любил отпускать спорные замечания по поводу самых ужасных злодеяний, чтобы понаблюдать за моей реакцией. Зная за ним эту привычку, я решил промолчать.

Увы, вскоре стало ясно, что мой друг не собирается оставлять эту тему. Мы возвратились после дневной прогулки по осенним лужайкам Риджентс-парка, и мне стоило немалых усилий отговорить его от идеи пройтись по закоулкам Кэмден-тауна, где произошло это убийство. Выпив чай, Холмс вытащил щипцами из камина горячий уголек и раскурил от него свою длинную трубку из вишневого дерева. Сыщик всегда предпочитал ее керамической, когда пребывал в дурном настроении. Но, к моему большому облегчению, прежде чем он продолжил разговор, у входной двери прозвенел звонок, а затем миссис Хадсон поднялась по лестнице и вошла в гостиную с визитной карточкой на подносе. Холмс протянул к нему руку.

— Мистер Артур Ньютон, — прочитал он вслух. — Адвокат из «Линкольнс-инн». Будьте так добры, миссис Хадсон, проводите мистера Ньютона к нам.

В первый раз за эту неделю я видел своего друга таким оживленным. Наш посетитель оказался щеголевато, несколько старомодно одетым мужчиной сорока лет, с круглым болезненным лицом и темными вьющимися волосами. У него была внешность итальянского оперного баритона. Он извинился за неожиданный визит, получил от Холмса ободряющий ответ и, заняв предложенное место в кресле у камина, перешел к делу:

— Осмелюсь предположить, джентльмены, что вы уже знаете о смерти молодой женщины на Сент-Пол-роуд…

Холмс резко подался вперед:

— Убийство в Кэмден-тауне!

— Пока не доказано, что это именно убийство, мистер Холмс. И сам я также не уверен в этом. Как и в том, что его совершил мистер Вуд.

— Тем не менее, мистер Ньютон, — вмешался в разговор я, — коронерское дознание установило, что это убийство, и в нем подозревают именно мистера Вуда.

Я надеялся этим замечанием, как говорится, сбить спесь с мистера Ньютона. Он с готовностью пошел на мировую.

— Хорошо, пусть будет так, джентльмены. Но я уверен в невиновности мистера Вуда, хотя его перспективы сейчас выглядят весьма мрачно. В подобных случаях крайне необходимо еще до консультации с барристером выработать правильную линию защиты. И здесь мы испытываем большие затруднения. Опасаясь, что невинный человек может угодить на виселицу, я решил попросить у вас помощи в сборе доказательств.

— И правильно сделали. — Холмс откинулся на спинку кресла и принялся рассматривать мундштук своей трубки. — А в чем заключаются ваши большие затруднения, мистер Ньютон?

— В самом мистере Роберте Вуде. Этот молодой человек из почтенной семьи втайне от своего отца часто посещал таверны в Кэмден-тауне и на Юстон-роуд и водил знакомство с местными проститутками. Он провел с мисс Эмили Диммок три ночи, предшествующие убийству. В полицейском участке свидетели опознали в нем человека, с которым убитую видели вместе в последний раз, за несколько часов до того, как ее нашли с перерезанным горлом. Что еще хуже, джентльмены, один из свидетелей утверждает: в тот день, когда произошло преступление, Вуд вышел из дома жертвы около пяти утра. В это время и умерла несчастная, судя по rigor mortis [36] и содержимому ее желудка. Свидетель отметил, что при ходьбе обвиняемый неловко размахивал левой рукой, а правое плечо выставлял вперед. Коронерское дознание выявило, что именно такой странной походкой отличался еще недавно мистер Роберт Вуд, даже если сейчас она изменилась.

36

Трупное окоченение (лат.).