Забытые острова
Шрифт:
Балхаш изобиловал рыбой. По его берегам гнездились водоплавающие птицы: журавли, белые и серые цапли, колпицы, ибисы, пеликаны, чайки. Сейчас животный, да и растительный мир озера сильно сокращается. Это водохранилище отнимает у него воду и жизнь.
На озере очень много островов. Только крупных насчитывается около двадцати пяти, а мелких — более полутора сотен.
Меня очень интересуют острова Балхаша. Тем более что они совершенно не обследованы, и бесполезно искать о них какие-либо сочинения. Как-то они выпали из внимания. Забытые острова…
Сейчас во многих местах страны, даже по инициативе местных
Более пятнадцати лет пролежала в бездействии моя складная лодка-байдарка. И вот сейчас на берегу Балхаша мы пытаемся ее собрать. Постепенно разбираемся в премудростях конструкции нашего суденышка, радуясь его добротности.
Над нами синее небо, жгучее солнце, вокруг голубой простор воды, а впереди темная полоска одного из многочисленных островов Балхаша. С непривычки грести нелегко, но наша байдарка без груза легко скользит, рассекая небольшие волны, а темная полоса острова растет, ширится, и вскоре мы ступаем на его таинственный берег.
Наш первый остров небольшой: метров двести в длину, пятьдесят в ширину. Его берега сложены из крупных белых камней. С одной его стороны высится крутая скала, с другой — его край заняли тростники. К ним примыкают небольшие заросли тальника.
На остальной части — типичные растения каменистой пустыни. Но они не такие, как на материке, а чистые, раскидистые, целенькие, не тронутые скотом, благоденствующие. Цветут дикий чеснок, софора, какие-то астрагалы. Разукрасилась семенами курчавка. Светло-зелеными куртинками пышно разрослась пахучая полынь.
Здесь живет пара ворон, их гнездо на самом большом и густом деревце. На земле под ним валяются скорлупы крупных яиц: вороны основательно поразбойничали. Красть яйца и разорять гнезда они большие мастера. В тростниках монотонно скрипит камышевка, и, видимо, ради нее прилетела сюда и кукушка. Парочка горлинок испуганно вылетает из прибрежных кустиков и уносится вдаль. И больше никого: ни ящериц, ни жаб, ни лягушек, ни змей.
Кто же самые маленькие жители острова? Их тут достаточно. Вся земля кишит от величайшего множества красноголовых муравьев формика субпилоза, под каждым камнем — личинки, куколки, яички. Только у самого берега приютилось несколько небольших семей крошечного муравья тетрамориум цеспитум. И еще сверчки! Очень много сверчков. Шустрые, они с величайшей поспешностью разбегаются из-под камней.
Как и полагается, у сверчков-самок крылья самых разных размеров. У большинства же крылья короткие. Их обладатели не могут покинуть остров. Совсем мало длиннокрылых, способных подняться в воздух. Они расселители и к тому же маленькие. Когда-то остров был заселен такими сверчками-авиаторами, прилетевшими с материка.
Чем же питаются сверчки и муравьи? Видимо, и те и другие поедают комариков-звонцов, для которых остров — место брачных встреч.
Второй остров побольше первого
Птицы, оказывается, не напрасно беспокоятся. На самом высоком месте острова (какая предусмотрительность!) расположено множество гнезд. Собственно гнезд нет, просто в едва заметных ямках на земле лежат желтовато-охристые с темно-коричневыми пятнами яйца.
Красноголовых муравьев и сверчков на острове не оказалось. Что-то здесь не способствовало их процветанию. Может быть, виноваты были в этом крачки. В общем другой остров и другая на нем жизнь!
За станцией Чаганак, недалеко от длинного и узкого мыса, расположено три острова. Местные жители называют их «лесными». Возможно, лес и был, да исчез, изведенный человеком. Впрочем, в этом безлесном крае и крошечная рощица представляется лесом.
Надо посетить лесные острова. Но утром поднялся сильный ветер, по озеру побежали волны с белыми барашками.
К полудню ветер как будто стал стихать, и мы, собрав байдарку, тронулись в путь. Но чем дальше от берега, тем выше и круче волны. А когда большая волна, набегая сзади, поднимает корму, наше суденышко основательно зарывается носом в воду. Мы гребем отчаянно, не жалея сил. Но вот и берег. После путешествия по воде с такой радостью встречаешь берег и с удовольствием ступаешь на твердую землю.
Остров большой, почти в километр длиной. Едва причалили к нему, как неожиданно на берегу появился Робинзон. Он житель Чаганака, сюда наведывается часто. Здесь у него небольшая бахча, моторка и снасти для ловли рыбы. Робинзон с недоверием смотрит на нашу байдарку.
— А что, если волна разгуляется? Как возвратитесь на своей посудине обратно? — не без иронии спрашивает он. — Иногда по три дня дует, и даже на моторке приходится отсиживаться.
На острове у берега — тростники, рощица разнолистного тополя-туранги, заросли кендыря, селитрянки, тамариска, кусочек каменистой пустыни, пятно солончака… В общем мир растений довольно разнообразен. Есть и редкие кустики саксаула. Это дерево сильно поражается комариками галлицами и двумя видами листоблошек.
Каждый из них образует своеобразные наросты — галлы, в которых развиваются личинки. Галлицы очень малы, живут несколько дней. Здесь же на деревцах их нет, живут только одни листоблошки: они крупнее, живут дольше, неплохо летают, добрались сюда на крыльях.
Толстостебельная повилика образует такие мощные заросли, что закрывает собою кусты-прокормители. Но она только там, где расположен шалаш огородника. Чем-то человек способствует жизни этого паразитического растения.
Вдруг я увидел шкуры сайгаков на зеленой лужайке. По словам Робинзона, зимой громадное стадо прошло из Бетпакдалы через острова в сторону низовий реки Или. Сайгаки, оставшиеся на островах, гибли от бескормицы: снег был глубокий. Гибли еще здесь и подранки, ушедшие от преследования охотников-промысловиков и браконьеров.