Забытые пороки. Том I
Шрифт:
— Четыре группы по десять-двадцать человек, милорд, они все разошлись в разные стороны. Может быть, они не одиноки.
— Пусть даже сотня фанатиков, они не опасны. Защитники любого города уничтожат их с легкостью.
— Бастард лорда Рогора Холдбиста занимается строительством замка и обустройством лагеря. Корабли все еще поставляют им необходимое и людей и на обратном пути отправляют на север травы, фрукты и отчеты. К сожалению, попасть на территорию Холдбистов и долго находиться поблизости от нее невозможно, стражники бастарда очень бдительны, а незнакомцы
— Я не верю в подобные глупости и тебе не советую. Магические ритуалы, чудовищ и предназначение придумали или душевнобольные, или те, кто страстно желает привлечь внимание и найти оправдание своим неудачам.
— Люди склоны к преувеличению, милорд. Уверен, им показалось, но доложить они обязаны.
— Больше ничего?
— Ничего, что стоило бы вашего внимания.
Экрог размышлял, а Ниллс тем временем смотрел на брата.
Они редко виделись и почти не разговаривали. После казни отца они с каждым годом все больше отдалялись друг от друга, и даже живя проживая под одной крышей, не находились наедине ни разу.
Магистр интересовался жизнью Куора. Он знал, что брат женился и теперь воспитывает сына и дочь. Ниллс так и не встретил женщины, с которой решил бы провести остаток жизни, хотя две дочери и сын от трех разных любовниц росли и получали материальную помощь от отца.
Пока Магистр разглядывал своего родственника, Куор старался не смотреть на него. Он стоял, похожий на статую, молчал и напряженно следил за дверьми — его рука лежала на рукояти меча, и он слишком старался делать вид, что не знает Ниллса.
— Я хочу, чтобы ты отправился к Гринбирам. Мне не нравится, что в последнее время они ведут себя недостойно моих вассалов. Сейчас почти все их воины отправлены к границам, рыцарей я созвал в Миррорхолл. Думаю, у них не более пяти, может семи десятков людей. Возьми с собой сколько пожелаешь и избавься ото всех, кроме детей. Лишать себя целой Ветви я не намерен, на дочерей лорда Гринбира у меня свои планы, поэтому тебе нужно доставить их сюда. Все бумаги и письма, что ты найдешь, все, что имеет значение — принеси мне, от остального избавься. Думаю, если их замок случайно сгорит, никто не удивится. Ты ведь знаешь, что Гринбиры позволяли ученым оставаться в их домах, а лекарям экспериментировать?
— Да, милорд. Это известно многим.
— Прежде, чем вернуться, убедись, что это теперь известно всем.
— Как прикажете, милорд.
— Пока это все. И да, помойся и отдохни с дороги. Ты выглядишь усталым. Ничего плохого не случится, если они отправятся к Богам несколькими днями позднее.
Экрог направился к двери и Ниллс привычно встал на колено. Куор, все также безмолвно последовал за правителем. Магистр давно хотел поговорить с ним, а сейчас выпала прекрасная возможность.
— Милорд, вы позволите мне поговорить с братом?
— Я должен обеспечивать безопасность милорда Редгласса, — это первые слова, которые Ниллс услышал от брата за последние полгода, кроме вежливых форм приветствия в случае необходимости.
— За дверьми меня ждет стража, в моем доме мне бояться некого. Не думаю, что от дня без твоего общества я пострадаю. У тебя выходной до завтрашнего вечера, проведи его с толком, Куор.
Младший брат смотрел в след лорду Редглассу и не повернулся даже когда за тем закрылась дверь.
— Куор, — Ниллс приблизился к брату, — Мы давно не виделись. Расскажи мне, как ты живешь?
— Магистр шпионажа не знает, как проживает простой воин? Не очень-то верится, Ниллс.
Куор, наконец, повернулся к нему и теперь сверлил его взглядом. Что ж, он говорил, а это уже немалого стоило.
— Мне хотелось бы услышать тебя. Куор, я не понимаю, почему ты зол на меня?
— В самом деле не понимаешь? Ниллс, ты хоть помнишь, что случилось с нашим отцом? Ты помнишь, что ты обвинил во всем его? Ты был все время с нами, ты знал, что он не виновен!
В который раз их разговор сводился к обвинениям. Ниллс знал в чем он виноват и никогда не отрицал этого. Но он понимал, почему поступил именно так, тогда у него не было времени на обдумывание ситуации, не было опыта за плечами, и никто не мог дать ему совет. Рядом с ним дрожал от страха его маленький братец, самое дорогое существо в этом мире. Теперь этот близкий человек даже не позволил ему лично познакомиться с племянниками.
— Я спасал нас! Ему уже не могло стать лучше или хуже, что бы я не сказал. Но наши жизни еще можно было спасти. Я не хотел умирать, Куор, и еще больше я боялся, что за отцом последуешь ты.
— Значит, ты благородный и могучий герой? Безупречный спаситель? — лицо Куора скривилось. Он презрительно усмехнулся и посмотрел Ниллсу в глаза.
— Нет… Нет, но я должен был, — старший брат ответил тем же и некоторое время они молча смотрели друг на друга. Магистр научился выдерживать презрительные взгляды уже очень давно, он ничем не выдавал свое волнение и Куор первым отвернулся и принялся шагать по помещению.
— Когда наша мать узнала обо всем, она предпочла покончить с собой. Пока ты был здесь, в замке, подлизываясь к милорду Редглассу, я доставал ее из петли! — он ударил себя по груди и доспех глухо прозвенел в небольшой зале, — Я, понимаешь? Она предпочла повеситься, Ниллс, когда узнала о вине отца! Разрушил нашу семью именно ты! — он указал пальцем в сторону старшего брата.
— Я не виноват в их смерти. О, Боги, Куор, я был ребенком! Да, я старше тебя, пусть на целых четыре года, но я был тогда еще совсем юнцом, я не мог сделать ничего другого. Я спасал нас, но не смог спасти мать. Я виноват, что предал отца. Но как я должен был поступить?
— Сказать правду. Милорд Редгласс простил бы нас все равно, он знал, что мы не виновны, — могучий и умелый воин в некоторых вопросах как был ребенком, так и остался, — Мы должны были сразу идти к матери и помочь ей справиться с горем, а ты ушел. Ты оставил меня там, я сидел на площади до самой темноты. Мне было страшно тогда!