Забытый - Москва
Шрифт:
Что ж они развылись-то нынче?.. Никогда раньше так не заливались, твари..."
Волки не дают задремать, раскатываются на два голоса, как в церковном хоре. Только больно уж уныло. И громко.
* - Андрюха, не пожалей пару стрел. Достали они меня, спать охота.
* - Стрелы-то такие, князь, когда еще сделаем? Жалко, - Корноух откликается свежим голосом, значит, и ему уснуть не удается.
* - Может, потом отыщешь...
* - Ну да, там отыщешь. Там так разметут и закопают...
* - Да Бог с ними, со стрелами, спать-то и самому,
* - Еще бы! Ладно. Петр, Матвей, дойдите на ту сторону. Только по одной! А я тут...
– Корноух встает, идет за арбалетом.
Через минуту он садится за угол шатра, осторожно, чтобы волки не заметили, поднимает свое оружие.
* - Зугг!
– и там, за кострами раздается жалобный, почти человеческий: уй-й! И с противоположной стороны поляны несется душераздирающий предсмертный вопль.
Концерт моментально смолкает. А через малое время начинаются возня, рык, мельтешение, шорох.
* - Ну вот, заснуть успеем, - Дмитрий поворачивается на бок и закрывает глаза.
* * *
Жилья вдоль дороги хватало. Дружинники засматривались на него с интересом: как они тут? Похоже на наше, не похоже?
Усадьбы выглядели небедно. Избы большие, просторные. Много хлевов для крупной и мелкой скотины. Но сразу бросалось в глаза, поражало: не было видно нигде ни одного воинского дозора, ни одной заставы.
"Что ж такое?
– ломал голову Дмитрий, - Или бояться некого, или столь беспечны?"
Правда, останавливаясь в деревнях, он со второго же раза приметил: встречали их только ветхие старики и старухи, молодых не было. Прятались, значит, а стало быть - следили, наблюдали. Значит, какая-то система предупреждения и охраны была! А коли укрывались - значит было где!
Князь сам обстоятельно расспрашивал встречавших стариков: чьи, как живут, часто ли налетают лихие люди?
Те отвечали почтительно, но без угодливости, и уж точно без боязни: живем потихоньку, как все. Похвалиться шибко нечем, но с голоду не пухнем. Лихие люди? Редко. Как Иван Данилыч, царство ему небесное, у себя начал их шугать, они сперва было к нам сюда... Так он им вслед стал отряды гнать, до самого Смоленска. И пропали они как-то, перевелись... Это на нашей памяти уже было, хорошо помним. Раньше отбою не было - беда! А теперь редко... да и то, шайкой-то не назовешь, шальные какие-нибудь, отмороженные... С ними и сладить легко. Вот ежели князь какой с дружиной попрет, тогда лихо.
* - А как же сторожите?
* - А никак, - старики отводили глаза, - на то княжья дума. У него дружина, у него сила.
* - Но сами-то, вот тут, в деревне?
* - Дыть посматривают мужики. Если что, молодые успевают попрятаться. А мы... опенки-перестарки, кому нужны?
* - Хорошо, княжья забота, говорите. А княжьи дозоры есть? Заставы?
* - Слыхали - есть. Но не видали. К нам ни разу не наведывались.
Дмитрий качал головой: чудно! Но это была еще смоленская земля. А на границе с московской попалась и застава.
Рядом с мытным двором располагалось странное сооружение, вроде
Мытники с подошедшим караваном распорядились деловито, быстро. Вышли, остановили, главных пригласили в избу, расспросили. Узнав, что обоз не купеческий, объяснили уже собравшемуся что-то платить князю, что "если же кто поедет без торгу, то с того ни мыта нет, ни пошлин", чем изрядно его удивили и обрадовали. Не столько тем, что платить не надо, сколько честным исполнением закона и бескорыстием.
* - А это кто же?
– не утерпел Дмитрий, указал на неказистое укрепление. Мытники ответили охотно, с явной неприязнью:
* - Застава княжеская, аль не видите. Развалились, дармоеды, как коты на завалинке.
* - И много их тут?
* - Почти полсотни морд. Всю душу вымотали.
* - А что так?
* - Да служба княжеская тут больно легка. Разбойников нет. Если враг какой объявится, обязательно из Смоленска народишко какой-никакой побежит, под защиту, аль за помощью. Предупредит. Так что делать им тут нечего. Брагу дуют, безобразят, да нас, мытников, мытарят, - собеседник невесело покривился на свой каламбур.
Дмитрий покачал головой, поманил пальцем Константина, пошептал ему что-то. Тот в свою очередь пошептал сотникам.
С мытниками распрощались сердечно. Когда уже уселись в седла, чтобы двигаться дальше, из ворот заставы вышел не очень и высокий, но громадного размаха в плечах мужик, без полушубка, в наспех натянутой кольчуге, в шлеме, застегивая на ходу пояс с мечом - это, надо полагать, были атрибуты власти. Он по-хозяйски остановился посреди дороги в пяти шагах от головы отряда, широко расставил ноги и положил левую руку на рукоять меча:
* - Кто такие? Отвечать княжьей стороже!
Голос его был хрипл, борода свалялась, глаза, то ли спросонья, то ли с похмелья, были мутны и слезились. Дмитрий выехал вперед:
* - Я князь Волынский. Еду на службу к Великому князю Московскому, отмахнул рукой назад, - с дружиной. С мытниками дела урядили, с законами и порядками вашими познакомились, можете пропускать.
* - Хм!
– здоровяк запустил пальцы в бороду, пытаясь разодрать ее на отдельные космы.
– Как же я вас пущу, когда вы на содержание заставы не дали?
* - А разве вас не князь содержит?
– Хха!
– мужик даже руками развел, поражаясь наивности вопроса.
– Да что ж мы за застава будем, коли сами не сможем себя содержать?!
* - Действительно...- теперь настал черед князю Волынскому удивиться столь замечательной мысли, созревшей в столь не подходящей для того голове, - и сколько ж это?
* - Это?
– мужик долго осматривал отряд, прикидывая, очевидно, все: и количество, и богатство снаряжения, и неведение местных обычаев (он чуть ли губами не шевелил, высчитывая и боясь продешевить), - ээ-мн... э-э... пять рублев!