Зацепить 13-го
Шрифт:
Ответа я не знала, а врать ему не хотела.
Я ведь и сама не знала, когда мама вернется.
Опустив плечи, я побрела на кухню и потянулась к чайнику.
Мне нужно выпить чаю.
И побольше.
29. Запилить лук
В субботу в Академии я пролетел как фанера над Парижем.
Я был не в форме, и это стало видно на поле.
Еще до полудня меня вызвали в кабинет тренера Деннехи,
Оттуда меня отправили к врачу сборной на тщательный осмотр, а оттуда на следующий осмотр к физиотерапевту Джанис.
Как и предсказывал тренер, обе проверки — медицинскую и на готовность к тренировкам — я провалил.
Деморализованный и страдающий от боли, я выслушал суровую лекцию о том, как опасны попытки перетерпеть боль и чем они кончаются. После чего меня отправили домой с очередным чертовым рецептом и письмом, что я временно освобожден от всех тренировок и обязанностей в Академии на три недели, когда должен буду явиться на новый тест физической готовности.
Если я провалю и его, могу снова отправиться под нож хирурга и выпасть из графика еще на месяц-полтора.
Значит, на поле выйду самое раннее в середине мая.
Значит, я могу прохлопать свой шанс.
Нечего и рассчитывать, что за две или даже четыре недели я войду в форму и сумею пройти отбор для участия в играх U20.
Так что да, можно без преувеличения сказать, что обделался по-королевски.
Единственным утешением оставалась возможность легких тренировок в школьной команде и клубе, которые академическое начальство запретить никоим образом не могло, но это меня ничуть не утешало и не обнадеживало.
Потому что руководство Академии обязательно отправит такое же письмо тренерам в Баллилагинский регбийный клуб и в Томмен-колледж.
Шансы выйти на игру в составе клуба были невелики.
Тренер Малкахи не посадит меня на скамейку запасных — это не в его интересах, но школьная команда — это детские фигли-мигли.
Разъяренный оттого, что меня лишили возможности участвовать в играх Лиги юниоров, я весь вибрировал от напряжения, когда вернулся домой, — к счастью, там было пусто.
Мама уехала на выходные к отцу в Дублин, так что родительский допрос с пристрастием откладывался на несколько дней.
Мне хотелось плакать — я не стал бы, но до чертиков хотелось.
Надо было перетерпеть боль.
Нельзя было соглашаться на эту гребаную операцию.
Если бы не она, у меня был бы шанс войти в стартовый состав команды U20 на июньском европейском турнире.
Молодежная лига после Лиги юниоров — это мощный прыжок, и я, вашу мать, уже разбегался, чтобы его сделать.
Но не теперь.
Если не возьму себя в руки, на поле я никому не нужен.
Никому — с таким
Остаток дня я провел в домашнем спортзале. Я тренировался как проклятый, стремясь избавиться от жуткого отчаяния, грозящего захватить меня целиком.
Сегодняшний облом стал вишенкой, венчающей этот адский год.
Если честно, я жалел, что вернулся в школу после рождественских каникул.
Лучше бы я валялся дома в кровати и просил бы маму писать объяснительные записки о простуде и прочей херне.
С того момента все покатилось к чертям.
Тело.
Мозг.
Весь ход моих мыслей.
Меня разрывало на части.
Посреди личной трагедии мозг залип на той, о ком мне вообще лучше было не думать.
На Шаннон «как река», с глазами полуночно-синего цвета…
— Кавана, у тебя проблема, и я выхожу на сцену, чтобы вмешаться.
Голос Гибси ворвался в мои мысли, отчего я мгновенно потерял концентрацию и едва не придавил себя штангой в двести восемьдесят фунтов.
— Придурок, — прохрипел я, успев напрячь мышцы как раз вовремя, чтобы спастись от непременного удушения. — Не подкрадывайся ко мне так, мудила долбаный. — Запрокинув голову, я увидел своего лучшего друга в дверях гаража. — Я чуть не убился.
— Мог бы, — согласился Гибси.
Он подошел к стойке, где я упражнялся с весами, перехватил у меня штангу, опустил вниз, потом скинул со стойки полотенце и бросил мне на грудь.
— Больше не поднимай такие тяжести в одиночку, — заявил он, хмуро косясь на штангу. — Это крайне безответственно с твоей стороны.
Расслабившись, я снова уронил голову на скамейку, сделал несколько судорожных вдохов-выдохов и только потом попытался заговорить.
— Это ты мне рассказываешь об ответственности? — Я тихо засмеялся, схватил полотенце и похлопал себя по груди. — Исусе, сегодня просто день лицемерия.
— Не пытайся пустой болтовней отвлечь меня от миссии, — парировал он. — У меня на твой счет есть планы.
— Не знаю, Гибс, что ты там затеваешь. — Я сел, сделал еще пару успокоительных вдохов-выдохов, после чего встал. — Но что бы там ни было, я не в форме.
— Пусть даже так, — весело возразил Гибси. — Мы все равно отсюда сваливаем. — Он прошел вслед за мной к холодильнику в углу и вынул банку колы. — Давай приводи себя в порядок, принимай душ, брейся и все такое. Парни договорились встретиться в «Служанках» в половине девятого.
Я отвинтил пробку бутылки и залпом выпил всю воду.
— Нет, — выдохнул я, весь покрытый потом и чувствуя себя говном. — Никуда мы сегодня не поедем.
Вчера Лиам звонил мне как минимум трижды, всячески пытаясь умаслить, так что мое нежелание ехать в «Служанки» было связано не с ним.