Зацепить 13-го
Шрифт:
— Прошло уже десять недель, — резко ответил Джонни, и злость в голосе перекликалась с отчаянием в его глазах. — Хирург говорил мне, что я на пути к полному выздоровлению. Лечащий врач уже через три недели допустил меня до игр. Все выглядело заурядной операцией, а получился полный пи… — Джонни умолк, тряхнул головой и досадливо вздохнул. — Выздоровление не должно было длиться так долго, — подчеркнул он, глядя на бедро, как на врага. — Гребаный бардак какой-то.
— Тебе разрешили играть через три недели? — хмуря
— Представь себе, меня выпустили на поле, — фыркнул он.
— Джонни, скорее всего, ты только сейчас должен был бы вернуться к тренировкам, — тем же тоном сказала я.
— Ты не понимаешь, — покачав головой, пробормотал он.
Я наверняка чего-то не понимала, но это не помешало мне спросить:
— Ты говорил, что шов еще не зажил?
Он как-то странно посмотрел на меня, но не ответил.
— А ты можешь показать место, где тебя оперировали? — спросила я. — Я в швах хорошо разбираюсь.
У меня их было предостаточно.
— Шаннон, мне делали операцию на приводящей мышце, — хрипло ответил Джонни.
Его глаза были полны смущения.
— Знаю, — ответила я. — Но я видела кучу спортивных травм на голенях и коленях. Может, сумею подсказать, в чем проблема? Возможно, выздоровление затягивается из-за постоянных нагрузок.
— Шаннон, проблема не в голени.
— Извини, мне так показалось. Я видела, что ты хромаешь, — ответила я. — Значит, бедро?
— Нет, — ледяным тоном ответил он.
И тогда я догадалась: травмированное место у Джонни находилось гораздо выше, чем мне думалось. За время, понадобившееся на эту догадку, мои щеки из слегка теплых стали горячими, как печь.
Я представила себе поврежденные части мужского организма, и у меня приоткрылся рот.
— Да, — с издевкой бросил Джонни. Чувствовалось, ему сейчас крайне неуютно. — Вот так.
— Тогда я… я… — Я тряхнула головой и сделала новую попытку: — Тогда я не знаю, как тебе помочь.
— Расслабься, я не планировал тебе ничего показывать, — бросил он, словно защищаясь от меня.
— Извини, — прошептала я, сгорая со стыда. — Я не… не сообразила, где это находится.
— Кстати, — добавил он, щуря глаза. — Операция была у меня в паху, а не на члене, так что надеюсь, ты правильно оценишь ситуацию, прежде чем начнешь трепать языком.
Как он сказал?
— Трепать языком? — Стоило мне услышать слово «член», как взгляд тут же переместился к его промежности. — Я не…
— Знаю, до чего девчонки любят сплетничать, — бросил мне Джонни, двигая челюстью. — Фак, сам-то я что сейчас делаю?
— Сплетничаешь? — спросила я, уставившись на него.
Он серьезно?
— Просто забудь
Он протянул ручищу к рычагу коробки передач и включил нужную.
— Куда тебя везти?
— Без понятия, — пробормотала я.
— Что? — Он повернулся ко мне.
— Что? — Я заерзала на сиденье.
— Твой адрес, Шаннон. — Он нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. — Ты должна мне сказать, где живешь, чтобы я отвез тебя домой.
— А-а… — Боже. — Район Элк-Террас. Знаешь такой?
Джонни отрывисто кивнул, дал задний ход, потом развернулся и поехал по дороге, ведущей от школы к шоссе.
Он включил поворотник, притормозил на выезде и, убедившись, что рядом нет машин, вывернул на шоссе и понесся с бешеной скоростью.
Привалившись к спинке, я схватилась за ручку над дверью и стала считать встречные машины. Это отвлекало от маниакального слежения за спидометром.
Я чувствовала напряжение, исходящее от Джонни, его прежнее дружелюбие сменилось гробовым молчанием, и наш разговор, без сомнения, был тому причиной.
Тишина стояла плотная и гнетущая, и я была как-то странно разочарована.
Больше чем разочарована.
Я была словно бы опрокинута.
Едва ли не в первый раз я получала удовольствие.
Расслабилась и беззаботно болтала, не опасаясь… удара исподтишка.
А потом он выбил почву у меня из-под ног.
Такого поворота я не предвидела и теперь жалела, что вышла из школьного туалета.
Когда Джонни потянулся к консоли своей шикарной автомобильной стереосистемы и стал искать на CD-диске нужную дорожку, мне пришлось сесть на руки, чтобы не схватиться за руль.
Вскоре он выбрал песню на пятой дорожке, и в салоне зазвучало знакомое гитарное вступление, временно отвлекая меня от тревожных мыслей.
Джонни прибавил громкость, и песня «The Middle» рок-группы Jimmy Eat World буквально оглушила меня. Вибрацию басов я ощущала костями.
Я любила эту песню и считала ее своим гимном.
Без шуток, я каждый день тонула в ее словах.
Если музыка способна исцелять разбитые сердца, слова этой песни врачевали мне душу.
Ифа подарила Джоуи на Рождество микс-диск, на котором была и эта песня. Брат явно не оценил подарок девушки, потому что месяц назад я совершила сестринский рейд в его комнате и стащила диск, а он до сих пор не хватился.
Диск постоянно был в моем CD-плеере, песня стояла на повторе, и я ее слушала каждый вечер перед сном.
Я сосредоточилась на словах, которые знала наизусть, и попыталась хоть как-то совладать с нервами, но панк-роковый бит лишь подхлестывал и опьянял моего трезвого водителя. С тех пор как мы выехали на шоссе, Джонни дал полный газ и только наращивал скорость.