Зачарованный край

Авдеев Макар

И вот, сейчас, когда авантюрист уже едва было не утратил надежду, Посланник сидел рядом с ним, ибо, по какой-то счастливой случайности, решил укрыться от дождя в той же самой спасительной гавани, что и Ярый!.. После томительного недельного ожидания, в это верилось с трудом. «Соколик ты мой ясный! – иронически подумал Ярый. – Наконец-то я тебя нашёл». Теперь главное – не спугнуть нечаянную удачу.

– Да какое уж тут предназначение, – ответил Ярый как можно более нейтральным тоном. – Тут бы до следующей недели дотянуть. Думаешь только о том, как не сдохнуть от голоду и не поджариться от радиации. Не до высоких материй особо.

–

О, брат, да я смотрю, ты совсем заблудился во тьме неведения, и разум твой скрыт от истины, – сочувственно протянул предполагаемый адепт «Братства». Ярый про себя окрестил его Интеллигент. У него были правильные черты лица и осмысленный взгляд человека, который до того, как уйти в Зону, наверняка перечитал множество умных книг. Что отнюдь нельзя было назвать повсеместным явлением.

– Ну ладно, хорош трепаться, мужики, – проворчал авантюрист, лежащий возле стенки. – Дайте ещё чуток подремать.

Интеллигент сначала демонстративно приложил палец к губам, а потом наклонился поближе к Ярому и прошептал:

– Меня зовут Варфоломей.

Улыбка на миг тронула губы Ярого. Он было испугался, что выдал себя, и вербовщик его раскусит, но тот вроде ничего не заметил. На самом деле, авантюрист чуть не засмеялся. Неуместное в Зоне библейское имя и заговорщицкий шепот Варфоломея его дико развеселили. Но он совладал с собой. Чего не сделаешь ради конспирации.

Интеллигент протянул ему сложенную бумажку. Ярый развернул её и прочитал: «Братство Чёрных Серафимов. Завтра, 12.00». Ниже было написано название ближайшей заброшенной деревни, которая не использовалась как постоянный лагерь для авантюристов. А также набросана грубая схема деревни, и отмечен крестиком дом, где, по-видимому, должен был состояться намеченный сбор. Ярый покивал Варфоломею головой, дескать, всё нормалёк. Вербовщик пожал Ярому руку, доверительно глядя в глаза потенциальному неофиту, после чего стал заниматься своими делами, давая понять, что разговор окончен. Мол, продолжение будет завтра.

Похоже было, что рыбка заглотила наживку. При этом наивно возомнив себя рыбаком, а Ярого – рыбкой, и оставаясь в полнейшем неведении касательно истинного распределения ролей…

На следующий день, даже немного раньше двенадцати, авантюрист прибыл в назначенное место. Хорошо, что сегодня обошлось без осадков, и Ярому не пришлось идти под дождём. Соседняя деревня мало чем отличалась от той, в которой находился лагерь для новичков. Разве что, по понятным причинам, дома выглядели более заброшенными, а трава была выше и гуще.

Войдя в дом, авантюрист проследовал по коридору и оказался в просторной комнате. Посредине стоял большой деревянный стол, а вдоль стен – низкие, грубо сколоченные лавки. К удивлению Ярого, внутри его уже ждали четыре человека.

– Пароль? – спросил один из них.

– Какой пароль? – удивился Ярый. – Варфоломей ничего не говорил про пароль, – на всякий случай уточнил авантюрист.

– Не переживай, это он так шутит, – сказал второй незнакомец и рассмеялся, по-видимому, стараясь разрядить обстановку, но смех показался Ярому несколько вымученным.

– Да, шутим, – подтвердил первый. – Ты проходи, присаживайся.

На улице послышались шаги. Совсем скоро в дверном проёме показался и сам Варфоломей.

– О, а вот и мой новый знакомый! – с наигранной радостью сказал он, завидев Ярого. – Рад, что ты уже здесь!

Люди

продолжали прибывать, и к полудню в комнате, кроме Ярого, собрались ещё пятнадцать человек. Уже явно было больше двенадцати, но ничего не происходило. Некоторые бродяги недоумённо переглядывались и переговаривались друг с другом. Варфоломей подавал знаки Ярому, мол, ничего страшного, нужно просто ещё немного подождать. Ярый начинал терять терпение. Авантюрист хотел уйти, но напомнил себе, зачем он сюда пришёл. Хорошо хоть, сегодня не было палящей жары, иначе в помещении, где набилось так много народу одновременно, стало бы абсолютно нечем дышать.

Вообще Ярый заметил, что большинство собравшихся здесь были вчерашними первоходами и, судя по их поведению и внешнему виду, находились в Зоне не дольше нескольких месяцев. Поэтому он чувствовал себя неловко – примерно, как девятиклассник, которого посадили на урок к третьеклассникам. Всего двое человек в помещении, исключая его самого, производили впечатление опытных авантюристов: Варфоломей и ещё какой-то один незнакомый бродяга.

На пороге комнаты возник невысокий человек в очень дорогой снаряге и с винтовкой FN SCAR. Все разговоры резко прекратились. Ярый догадался, что это тот, кого все так долго ждали. Он был поджарого телосложения и совершенно заурядной внешности, если не считать «элитного» оружия и снаряжения. Лицо не обладало какими-то особыми приметами, увидишь раз такое в толпе – и не запомнишь. Разве что глаза выделялись. Они были холодными, как подлянка «рефрижератор», при попадании в которую человек моментально превращался в ледяную статую, и цепкими, как стальной капкан.

Вошедший обвёл взглядом собравшихся, прошёл на середину комнаты и начал говорить. Он представился Муреной, матёрым ветераном Зоны, у которого на счету было множество дерзких авантюр. Надо отдать должное – актёрские способности у него действительно оказались на высоте. Ради того, чтобы посмотреть на этот перформанс, стоило дойти от Лягушатника до самой Гиблой Рощи, а потом вернуться обратно.

В принципе, Ярый узнал не очень много нового о верованиях секты. Мурена рассказывал всё то же самое, что Косатка уже сообщила ему. Живая Зона; контактёры, которые могут вступать с ней в диалог; сверхспособности и так далее. Но как он это рассказывал! Капитан проделывал какие-то просто немыслимые вещи со своим лицом. Лицо, на первый взгляд ничем не примечательное, оказалось необычайно пластичным и подвижным. Оно могло всего на одну секунду принять выражение несказанного удивления, и брови взлетали вверх, но в следующее мгновение уже спускались обратно к переносице, скулы заострялись, губы плотно сжимались, что означало крайнюю степень негодования. И за минуту подобные метаморфозы происходили раз по двадцать. Через некоторое время Ярый с неприятным удивлением обнаружил, что, засмотревшись на этот калейдоскоп гримас, он едва не впал в некое подобие транса.

Единственное, что не менялось на лице – это взгляд. Глаза всегда оставались холодными и безжизненными, словно лампы в морге.

Помимо богатого арсенала мимики, Мурена охотно подкреплял сказанное жестами. Голос его тоже всё время менялся: капитан то переходил на заговорщицкий шёпот, то срывался на крик, тон становился то высоким, то низким. Такая избыточная экспрессия выглядела даже комичной, если не пытаться вникать в смысл сказанного оратором, сосредоточившись исключительно на внешней стороне происходящего. Но остальные в комнате воспринимали этот спектакль на полном серьёзе и слушали Мурену, чуть ли не разинув рты. За счёт того, что лавки, на которых сидели рекруты, были низкими и неудобными, ментор, несмотря на свой скромный рост, возвышался над всеми присутствующими, а потому его слова как бы приобретали больший вес.