Зачет по выживанию
Шрифт:
Если из этого места совершить переход в несколько километров, то начиналась как раз та самая хлебная роща. Хлебные деревья почти сплошь были усыпаны метелками с зернышками, из которых можно варить кашу и молоть муку. Правда, листья у этих деревьев постоянно были покрыты липкой и едкой росой. Так что сбор зерновых почти полностью лег на Настю, только она умела делать это, не прикасаясь и даже не подходя близко к дереву, возле которого можно было не только получить химические ожоги, но и надышаться испарениями его росы.
Еще в этом лесу, вокруг мелких
Для арбузных яблок, видимо, был не сезон, их накопали мало. Зерна тоже немного насобирали, но тут на много и не рассчитывали. У них было всего две корзины, сплетенные так, что из них мелкие зерна не просыпались. Вот эти корзины и наполнили почти доверху. И все: собирать нечего и складывать не во что.
Зато бамбука нарубили целую гору. По предыдущему опыту знали, что он не портился сам по себе очень долго, так что сколько сумеешь нарубить и довезти, столько и бери с собой.
Оставалось только найти ягодную поляну, собрать там что получится, и можно отправляться прямым ходом обратно.
Вот тут удача от них отвернулась. Пусть и старались они по пути к лагерю составлять подробные карты, особо дотошно описывая столь полезные места и всякие приметы, чтобы до них добраться, но отыскать эту поляну никак не получалось. Уже было решили махнуть на нее рукой, как произошло нечто необычное.
Семен еще раз сверился с картой.
– Ну точно, вот тут заросли крапивы обозначены, а за ними прямым ходом можно попасть на нужную поляну.
– Здесь не крапива, здесь лес, – сказал Войцек, указывая на непроходимые заросли из едва не вплотную к друг другу стоящих довольно высоких при относительно тонких стволах деревьев.
– Ну вот оно, сухое дерево. Вот ручеек. Тут вот болотник лежал, я же сам едва в него не залез. А тут крапива должна быть.
– А лес тут должен быть? – резонно спросил Войцек.
– Вы долго препираться будете? – одернула их Настя. – Не нашли, и ладно. Запас продуктов у нас и так получился неплохой.
– Настя, но обидно же! Получается, около тысячи шагов пройти осталось. И что? Поворачивать?
– Что предлагаете, старшина?
– Прорубить просеку. Тут всей ширины с десяток метров.
Собственно говоря, других вариантов у них и не было. Либо сделать просеку через неизвестно откуда взявшиеся заросли, либо отправляться в лагерь прямо отсюда. Заросли тянулись влево до самого настоящего болота, рисковать идти через которое было безумием. Прежде всего из-за обильно выделявшегося болотного газа. Справа они упирались в овраг. Глубокий, неизвестно чем поросший внизу, кем населенный и к тому же испускающий
Семен, благо других дел не было, отправился разведывать окрестности. И обнаружил буквально в пределах прямой видимости – хотя фиг ты, даже если видимость прямая, разглядишь за две тысячи шагов что болото, что овраг – кучу примет, обозначенных на их карте. Сходилось все, кроме леса, выросшего на месте крапивных зарослей. Вот его-то они видели прекрасно и из-за него не узнавали нужное место. А сейчас спорили, стоит ли туда, за эти бывшие крапивные, а ныне неизвестно какие заросли заглянуть.
Настя задумалась. Семка стоял, ковыряя носком плетеной калоши землю, смешанную с пеплом выжженной травы.
– Просеку предлагаешь прорубить? – вдруг переспросила Настя.
Семен, который в самом деле собирался в буквальном смысле прорубаться при помощи мачете, вдруг сообразил, что существуют намного более простые способы.
– Если госпожа маршал прикажет, можно и прорубить. Но быстрее будет прожечь.
– Ты еще пожар нам устрой, – проворчала Алена, снимая с огня котелок с целебным отваром для Войцека.
– Старшина говорил иносказательно, – задумчиво ответила Настя.
– Да уж не буквально, – хмыкнул Семка. – Пожар сейчас никому не нужен. Пара камешков, и дело сделано.
– А самому слабо? – возмутилась Настя. – Все на хрупкие девичьи плечи решил переложить?
– Э… Да ты посильнее меня будешь, – попробовал отшутиться Семка, пусть и сказал чистую правду. – А вообще-то, могу и я попробовать. Сейчас, дайте пару минут посоображать.
Он почувствовал, что Настя не просто так отказывается, что ей важно, чтобы он сам все сделал, вовсе не оттого, что самой не хочется или лень, а потому что верит в него и его способности.
– Ну, я пошел? – спросил он, поднимаясь.
– Мы пошли, – ответила Настя и тоже поднялась на ноги. – Вдруг и я пригожусь тебе, Иван-царевич.
Семен на ходу напустил вокруг себя туману. Пожалуй, в таких количествах он его никогда не создавал. Вот и торнадо у него получилось на загляденье, самому жутковато стало. Но он еще поиграл с температурой, тут подогрел воздух, здесь остудил, и вихрь усилился многократно. До такой мощи дошел, что, соприкоснувшись с зарослями, начал выдергивать растения с корнем, только ошметки полетели в разные стороны. Понятно, что и в их сторону тоже, пришлось укрываться щитом.