Задача – выжить!
Шрифт:
Но не все вышло так гладко. Удача, до этого бывшая к нам благосклонной, решила показать, что расслабляться не стоит. Когда бойцы уже изготовились к стрельбе, а рука Сердюка, подрагивая, изготовилась повернуть ключ подрывной машинки, авто, едущее первым, внезапно остановилось. В десяти метрах от фугаса! Что случилось? Они заметили, что на дороге что-то не так? Или какой-то нерадивый боец плохо замаскировался? Нет. Судя по тому, что легковушка начала пофыркивать двигателем, что-то в ней сломалось. Из авто пулей выскочил водитель и скрылся за крышкой капота. Чуть погодя появился и пассажир. Солидный офицер, на кителе которого поблескивали витые погоны, вышел из машины, потянулся и подошел к водителю. До нас долетели крики, из которых стало ясно, что офицер вовсю распекает своего водителя. Причем бедняге сильно не повезло с пассажиром – офицер, вдоволь наругавшись, от души врезал ему по морде, отчего водитель растянулся на дороге. Но тут же вскочил и снова скрылся за капотом.
Грузовик тоже остановился. Из кабины выскочил солдат и бросился к офицеру. Видимо, хотел узнать о причине остановки. После пары фраз солдат вернулся к грузовику и что-то сказал. Из кузова начали выпрыгивать остальные. Похоже, машины застряли здесь надолго. Ничего, мы постараемся сделать так, чтобы они задержались здесь навсегда!
— Что будем делать? — шепнул я Коле.
Тот растерянно переводил взгляд то на место закладки фугаса, то на свою машинку, то на стоявшие на дороге автомобили. Лешка, лежавший с другой стороны от меня, тихо матерился. Остальные бойцы, судя по выражению лиц, тоже были сбиты с толку. Ситуация, в которой мы оказались, была очень неоднозначной. С одной стороны, наши мишени уже остановились и, не подозревая этого, были на прицеле. А с другой стороны, если напасть сейчас, из игры выбывал наш фугас. Да и позиция наша не очень подходила для нападения на то место дороги, где остановились немцы. Большинство бойцов группы были сосредоточены напротив и впереди фугаса. А напротив машин был только хвост группы и три бойца, один из которых с пулеметом, чуть сзади – они должны были следить, чтобы никто не ушел назад по дороге. У нас оставалось только два варианта. Либо подождать, пока водитель разберется с поломкой и машины наедут на фугас, либо напасть сейчас. Поразмыслив, командир пришел к выводу, что выгоднее все же принять второй вариант. И я был с ним абсолютно согласен. А вдруг ремонт затянется и кого-то из немцев, стоявших тесной кучкой и что-то оживленно обсуждающих, потянет в кустики! Он ведь может что-то заметить. Кроме того, лежать неизвестно сколько времени недалеко от довольно большой группы вражеских солдат – поверьте, в этом мало приятного.
По цепочке шепотом была передана команда, и через минуту в стоящих у грузовика немцев полетели сразу три гранаты. Надо отдать должное реакции противника, они сразу же бросились врассыпную. Но это не сильно помогло – гранаты накрыли довольно большую площадь и человек восемь выкосили сразу же. Вдобавок ко всему лес взорвался вспышками выстрелов, которые еще больше сократили количество врагов еще до того, как те смогли найти укрытия. Опять же к чести противника, никто из немцев не впал в панику. Не знаю, как вел бы я себя на их месте, но думаю, что если б попал в такую передрягу – нервы сдали бы однозначно. Вы только представьте себе – лес, вечер… Вдруг вас начинают интенсивно обстреливать из зарослей. Кроме фактора неожиданности, создается впечатление, что враг изрядно превосходит вас числом. Вокруг падают убитые товарищи… Но, несмотря на все это, выжившие немцы не побежали, а залегли и начали отстреливаться.
Не отставал от других бойцов и я. Правда, не особо результативно. После того как выпустил длинную очередь, мне пришло в голову, что неплохо было бы откинуть приклад. От бедра из МП стреляют только в фильмах. На самом деле гораздо удобнее стрелять из этого автомата, используя приклад, — точность повышается на несколько порядков. Вдобавок ко всему, выпустив за пару секунд с нулевым результатом первый магазин, я пришел к выводу, что лучше стрелять короткими очередями и не тратить впустую патроны.
Перезарядив автомат, я откинул приклад и стал искать себе цель. Заметил неудачно спрятавшегося немца – ямка, в которой тот залег, оказалась слишком для него мелкой. Причем голову немец сумел спрятать, но лично мне открывался прекрасный обзор на его противоположную часть тела. Аккуратно прицелившись во вражескую задницу, я выстрелил. Вообще-то я хотел дать очередь в три патрона, но меньше пяти у меня не получилось. Но в любом случае две пули попали в цель. Задница дернулась и исчезла. Зато немец, получив две пули в самое неожиданное место, вскинул голову. Воспользовавшись этим, а также тем, что все еще держал на прицеле его укрытие, я дал еще одну очередь – на этот раз получилось в шесть выстрелов. Торчащая из складки местности голова дернулась и исчезла. Тут, краем глаза, я заметил офицера.
С того момента, как началась стрельба, прошло меньше минуты. Офицер, вначале растерявшийся, быстро пришел в себя. Но бросился он почему-то не под защиту росших на обочине деревьев, а к машине. Я заметил его как раз в тот момент, когда он метнулся от машины в заросли. В руках у офицера был чемоданчик. Не знаю, что тому было причиной – то ли закипевший в азарте боя адреналин, то ли еще что-то, но я не раздумывал ни секунды.
— Прикройте! — заорал я, покинув укрытие, и бросился через дорогу.
Услышали мою просьбу партизаны или нет, но шквал огня с нашей стороны усилился на порядок. Возможно, только это и спасло мне жизнь – над головой просвистело несколько пуль, но потом немцы, прижатые градом пуль, на несколько мгновений залегли. Им было не до меня. Однако боковым зрением я заметил, что через дорогу перебегал не один. Вслед за мной бросился кто-то еще. Вот ему – не повезло. Бросившийся за мной боец споткнулся уже через несколько секунд после того, как покинул укрытие, а наблюдать за ним дольше – мне было не до того.
Пулей перелетев через дорогу, что, казалось, заняло у меня всего один прыжок, я скрылся в зарослях с противоположной стороны. Сзади и слева гремела стрельба, а впереди кто-то с хрустом ломился сквозь кусты. На мгновение впереди мелькнул меж листьев серый мундир. Офицер опережал меня метров на двадцать. Я со всей скоростью, на которую был способен, побежал за ним. Мне даже удалось сократить дистанцию метров до пятнадцати, но, видимо услышав шум сзади, офицер оглянулся и, заметив меня, побежал еще быстрее.
Вот теперь я проклял тот момент, когда начал курить. И то, что в своем времени игнорировал занятия спортом, тоже не вызывало никаких положительных эмоций. Уже через минуту бега сердце начало сильно возмущаться неожиданной нагрузкой. Не отставали от него и легкие. Я пыхтел как паровоз, стараясь вложить в бег все силы. Грудную клетку разрывало, а сердце, казалось, вот-вот либо выскочит, пробив грудную клетку, либо само, об эту же грудную клетку, расплющится. Впереди забрезжил просвет, и я выскочил на небольшую полянку. Немец уже был на ее противоположном краю и уверенно от меня отрывался.
— Стой, сука! — прохрипел я. — Хальт!
Но реакцией на мои слова, если офицер их вообще расслышал, было только то, что он припустил еще быстрее. «Уйдет!» – мелькнуло в голове. Другого выхода не оставалось. Я резко, чуть не покатившись по земле, припал на колено и вскинул к плечу автомат. Никаких мыслей о длине очереди у меня уже не оставалось – главное было не упустить вражеского офицера. В такт бешеному трепетанию сердца прострекотала очередь, опустошившая магазин автомата. Немец, запнувшись, кубарем полетел в кусты, в которых он уже практически скрылся. Вообще-то я старался прицелиться по ногам, но руки сильно дрожали. Автомат заходил ходуном и от отдачи сильно задрался ствол – очередь пришлась гораздо выше.