Шрифт:
Найти преступника…
— Итак, нам предстоит найти преступника, совершившего убийство двадцать лет тому назад, — улыбнулся капитан Эмиль Буня, поправляя очки с толстыми стёклами.
— Ничего не может быть легче! — воскликнула его сотрудница, Ана Войня. — Надо надеяться, что на месте преступления сохранились какие-нибудь следы… может быть, отпечатки пальцев…
— Наверняка! Если только с тех пор не прошёл дождь и не смыл их, — подхватил её шутку Эмиль. И продолжал тем же тоном: — Особое внимание — цветочным грядкам во дворе, может быть, на них сохранились следы ботинок.
— Значит, там есть и двор?
— И окно.
— Значит, это был человек суеверный! — произнесла Ана тоном, возвещающим важное открытие, которое наверняка приведёт к обнаружению убийцы.
— Потрясающее предположение! — притворно восхитился Эмиль.
— Не забыть взять лупу, чтобы внимательно обследовать подоконник… Если он ещё существует, этот подоконник, как, впрочем, и это окно, и этот дом, и эта улица… — уже серьёзно сказала Ана.
— Если ещё существуют люди, причастные к этой драме… Если…
Ведь всё это произошло двадцать лет тому назад.
Ана Войня, двадцатипятилетняя девушка, недавно закончившая Юридический факультет, машинально взглянула на календарь, стоявший на письменном столе Эмиля. Было 3 июня 1963 года.
— Мы должны поторопиться. — сказал Эмиль, заметив её взгляд. — Через несколько дней истечёт двадцатилетний срок со дня совершения преступления, и дело будет прекращено за давностью.
— Через десять дней, — подсчитала Ана.
— Через девять! — уточнил Эмиль, отрывая листок календаря.
— Опять забыл оторвать листок! — пожурила его Ана.
— Разве это такое уж преступление? — покаянно спросил Эмиль.
— На этот раз не такое уж большое, ведь раньше ты опаздывал на целые недели.
— Значит, через девять дней убийца или убийцы смогут спать спокойно.
— Я думаю, что в определённом смысле убийца уже получил наказание, — задумчиво проговорила Ана. — Целых двадцать лет не знать покоя, вздрагивать при каждом стуке в дверь, поминутно оглядываться, проверяя, не следят ли за тобой, взвешивать каждое слово, чтобы не проговориться! Кошмар! Может быть, убийца или убийцы, кто бы они ни были, предпочли бы отсидеть несколько лет в тюрьме, чем жить в этой вечной тревоге.
— Как юрист, ты не хуже меня знаешь, что именно по этой причине закон, из соображений гуманности, предусматривает прекращение дела по истечении определённого срока, если преступник — или преступники — не пойманы. Считается, что виновный — или виновные — достаточно пострадали.
— Не говоря уже об угрызениях совести! — продолжала, скорее про себя, Ана.
— Если, конечно, таковая у убийцы была, — самым серьёзным тоном отозвался Эмиль.
Он подошёл к стене и открыл встроенный в неё шкаф с железными дверцами, по краям которых виднелось множество красных сургучных пятен. Комната была меблирована просто, здесь было лишь самое необходимое: письменный стол, два кресла и упомянутый выше шкаф, в котором хранился архив отдела ОСДЭ, как его нарекла Ана, то есть «Отдела списанных дел Эмиля». В шкафу хранились папки с делами уже прекращёнными производством или подлежащими прекращению. Многие из них лежали здесь уже долгие годы, и на них отложилось немало пыли. Страницы папок скрывали судьбы целой армии лиц, обвинявшихся в совершении преступлений; одни из них получили справедливое наказание, а другие, по разным причинам, ускользнули от него. Наконец, в отдельных случаях «виновные» — жертвы юридической ошибки — ждали своей реабилитации. За весь этот архив отвечали работники отдела, состоявшего
Их сотрудничество началось несколько месяцев тому назад, когда Ана Войня впервые переступила порог кабинета Эмиля Буня, требуя возобновить дело, связанное с событием на вилле «Олень», в котором был замешан её отец. Ана только что окончила тогда Юридический факультет и не хотела начинать свою карьеру юриста, не доказав прежде невиновность своего отца, в которой она была уверена. Эмиль, который сначала колебался, в конце концов согласился возобновить расследование; они прокрутили назад плёнку событий и с помощью логических заключений, возникших на основе новых доказательств, сумели установить истину и доказать невиновность отца Аны, Петре Войня, обвинённого в преступлении, в котором он не был замешан. Оправдание, хоть и запоздалое, — отец Аны уже умер — было всё же небезразлично с этической точки зрения.
По выяснении «дела Оленя» Эмиль посоветовал Ане поступить юристом в милицию и работать с ним вместе в отделе «раскапывания мертвецов», как он говорил в шутку.
Сначала Ана отказалась:
— Разве я для того целых пять лет потела в институте, чтобы вытаскивать на свет божий запылившихся архивных убийц? — ответила она, полушутя-полусерьёзно.
— Конечно нет! Ты потела для того, чтобы всю жизнь сидеть в четырёх стенах, в кабинете какого-нибудь предприятия, скажем «Икс», и распутывать его спор, скажем, с кооперативом «Друзья слепых», — отплатил ей той же монетой Эмиль.
— А почему бы и нет? — пожала плечами Ана. — Зачем умалять благотворную для человечества роль этого кооператива? — без всякой задней мысли добавила она.
Однако Эмиль понял это, как злой намёк. Покраснев, он резко сорвал с себя очки и начал старательно, механическими движениями вытирать стёкла. Ана по-приятельски похлопала его по плечу и шутливо заключила:
— Ладно, маэстро, я подумаю.
Через несколько дней они встретились снова, ибо Эмилю нужно было сообщить ей «нечто чрезвычайно важное». По правде говоря, это «чрезвычайно важное» сообщение было лишь предлогом для новой встречи с Аной: Эмилю просто захотелось увидеть девушку и предпринять новую попытку убедить её работать с ним вместе. Для этого он подготовил список из нескольких пунктов, раскрывавших важность дел руководимого им отдела и призванных разжечь интерес Аны к этой работе. Этические проблемы, которые ставила работа в его отделе и которые должны были оказаться для Аны определяющими, заключаясь в следующем:
1. Истина нередко попирается из-за безразличия, злонамеренности или некомпетентности отдельных людей.
2. Из-за судебной ошибки невиновный может понести незаслуженное наказание.
3. Жертва ждёт, что за него отомстит правосудие.
4. Виновный свободно гуляет по улицам города среди честных людей.
Ана задумчиво посмотрела на него.
— Ну что ты сомневаешься? — засмеялся Эмиль. — Ведь ты не можешь отрицать, что мы неплохо поработали вместе над нашим первым делом?
— Тогда было другое. Речь шла о моём отце, — не вполне уверенно ответила Ана.
— Но подумай: ведь и другой человек или другие люди тоже ждут оправдания, — воодушевляясь, возразил Эмиль.
Ана отказалась категорически, но, может быть, лишь из духа противоречия, потому что на следующий день она явилась в Главное управление Милиции и подала официальное заявление с просьбой принять её на работу в отдел Эмиля Буня.
Таким образом, «дело Беллы Кони» было вторым случаем, которым они занимались вместе.