Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД
Шрифт:
Капитан напрягся – его план дал сбой: диверсанты, видимо, что-то заподозрили и теперь торопились выбраться из подготовленной им западни. Медлить было нельзя – все решали секунды, – и он дал сигнал.
Долгий треск сороки взорвал тишину, и цепь разведчиков мгновенно пришла в движение. Санников, а вместе с ним еще четверо бойцов одним стремительным рывком отсекли «сержанта» и пулеметчика от основной группы противника. Те даже не успели выхватить оружие – сбитые с ног, они оказались на земле. «Сержант» от молниеносного удара Сана ушел в глубокий нокаут, но здоровяк пулеметчик каким-то немыслимым способом сумел вывернуться из-под навалившихся на него разведчиков и бросился
– Ребята, окружай! Брать только живьем! – заглушая крик раненого и сумасшедший треск веток под ногами, гремела над поляной команда Дроздова.
Разведчики выскочили из засады и бросились наперерез диверсантам, чтобы отсечь их отход, но опоздали. Прижавшись к отвесной скале, абверовцы заняли круговую оборону и ответили ураганным огнем. Разведчикам пришлось залечь и отстреливаться. Бой принял затяжной характер. Попытка группы Санникова прорвать оборону со стороны водопада закончилась безрезультатно. Попав под кинжальный огонь пулемета, они вынуждены были откатиться назад, еле успев оттащить двоих раненых товарищей и одного убитого.
…Бой продолжался уже несколько часов, а разведчикам все не удавалось продвинуться вперед ни на метр. Подоспевший на подмогу Гусев и бойцы из оперативной группы «Самшит» положение к лучшему не изменили. Диверсанты, грамотно рассредоточившись за скалами, не давали бойцам поднять головы и рассчитывали продержаться до наступление темноты, чтобы, воспользовавшись ею, прорваться в горы. Дроздов с Гусевым думали об одном – как не допустить этого.
Взгляд Дроздова упал на полуторку, брошенную у дороги, затем на залегшего неподалеку водителя Яшу, и внезапная догадка осенила его.
– Яшка! – крикнул он. – Бери Юру и бегом к машинам! Гоните их сюда!
– Толково придумано, Петрович! Достать этих паскуд из-за машин! – мгновенно оценил ход командира Гусев.
– Брать будем с двух сторон! – продолжал развивать свой замысел Дроздов. – Я пойду на них в лоб за грузовиками, а ты со своими хлопцами повторишь атаку от водопада.
– Есть, командир! На этот раз они, суки, от нас никуда не денутся! – заверил его Гусев и, взяв с собой четверых бойцов, отправился занимать исходную позицию.
Сам Дроздов готовился к решающему броску. Разведчики без слов понимали своего командира и, когда к кустам подъехали полуторки, без лишней суеты сгрудились за ними. Диверсанты прекратили стрельбу и вначале с удивлением наблюдали за этими странными маневрами. По открытому склону горы, прямо на них, медленно наползали задними бортами два грузовика. Когда они наконец сообразили, что к чему, оказалось поздно. Дистанция сократилась. Шквальный огонь уже не мог остановить разведчиков, в ход пошли гранаты, а в это время с фланга ударил Гусев со своими бойцами. Через минуту все смешалось, и вот уже противники сошлись в жестокой рукопашной.
Отблески заходящего солнца тускло блестели на лезвиях острых ножей. Вскоре чернильная южная ночь укутала непроницаемым покрывалом поляну, на которой лежали окровавленные тела. Мрачные зубцы гор время от времени озарялись всполохами артиллерийских разрывов на линии фронта. Война не знала перерывов даже ночью, продолжая свою страшную жатву.
Глава 2
С
Вялое февральское солнце, выплыв из глубокой горной расщелины, медленно вскарабкалось по скальным разломам на недостижимую вышину, лениво покачнулось и, стряхнув с себя остатки утренней дремы, покатилось по безбрежному иссиня-холодному небесному пространству, в котором уже угадывались теплые, почти весенние краски. День уверенно вступал в свои права. На склонах гор брильянтовыми россыпями полыхал девственно-чистый снег, нестерпимо ярким светом пылали скованные пока льдом озеро и река. Но по оттаявшим тропам, весело журча и набирая силу, уже бежали в долину бурные ручьи.
Февраль сорок третьего года выдался на Кубани необычайно теплым. Да и зима оказалась гнилой. Лишь в самом ее начале на поросшие молодым кустарником неухоженные поля лег снег, а потом ударили легкие морозы. Но они долго не продержалась, и под натиском ранней оттепели холод нехотя отступил в горы. С каждым новым днем весна все явственней и тверже заявляла о себе. Кое-где в низинах золотистым пухом оделись заросли вербы и ивняка. На открытых местах появились проплешины, покрытые молодой травой. Как никогда рано в этом году прилетели птицы. Их жизнерадостный щебет оживил одичавшие сады при разрушенных войной предгорных хуторах и оставшиеся не убранными с прошлой осени поля кукурузы. Несмотря на бомбежки, которые не прекращались ни днем ни ночью, несмотря на ураганный артиллерийский огонь, сметающий все вокруг, истерзанная земля наперекор всему человеческому безумию бурно пробуждались к новой жизни.
Здесь же, в горах, среди хрупкого снежного безмолвия безраздельно властвовала смерть. Она напоминала о себе уродливыми язвами воронок от разорвавшихся снарядов, серыми рубцами длинных окопов, ржавой паутиной колючей проволоки и затаившимися под маскировочными покрытиями минометными и артиллерийскими батареями.
Пронизывающий сырой ветер, прорвавшийся со стороны моря через перевал, жалобно плакал в изрешеченных пулями и осколками консервных банках, что густыми гирляндами усыпали проволочные ограждения перед окопами. Казалось, что повисшие на них безжизненные тела солдат Красной Армии и вермахта под порывами ветра мучительно изгибаются, словно желая прорваться через этот убийственный рубеж и завершить свою последнюю смертельную атаку.
Набирающее силу солнце быстро рассеяло остатки густого утреннего тумана, безжалостно обнажив поле недавнего боя. О его ожесточенности красноречиво свидетельствовали многочисленные щербатые выбоины на скалах, груды расколотого, окрашенного алым цветом льда и смерзшиеся людские тела, застывшие в самых немыслимых позах у самого подножия перевала. На этом крохотном участке в последние несколько недель десятки раз сходились в яростной рукопашной схватке горные стрелки из батальонов «Эдельвейса» и бойцы дивизии особого назначения НКВД. Несмотря на категоричные приказы, обе стороны, понеся тяжелейшие потери, вынуждены были в очередной раз откатиться на прежние позиции.