Загадка Рафаэля
Шрифт:
— Хорошо, — продолжил он, не замечая подавленного настроения своей помощницы. — Рад это слышать. Тогда мы вместе пойдем с докладом к директору. Я передал в музей краткий отчет, но он желает знать подробности. Боюсь, его не слишком обрадовала гибель Ферраро — смертность музейных работников подскочила до небывалого уровня. Ну, это его проблемы.
Они вышли на площадь, где их ждал полицейский автомобиль, и втиснулись втроем на заднее сиденье.
— А мне обязательно туда ехать? — спросил Аргайл. — Вряд ли после всего
— Может быть, и не встретит, — ответил Боттандо, — вероятнее всего, что так. Боюсь, во всех своих бедах он винит именно вас. Если бы вы в самом начале не взяли неверный курс, ничего этого не случилось бы. Но вы можете не волноваться, я возьму вас под свою защиту.
По дороге в музей все молчали, и только Боттандо бормотал:
— Еще один Рафаэль… Блестящая находка…
— Спасибо, — поблагодарил Аргайл. Боттандо поднял руку:
— Пожалуйста, не нужно. Мы отметим это событие позже. Сейчас мы должны сосредоточиться на великой картине.
На этом разговор прекратился. В оконном отражении Флавия видела, что генерал улыбается, посматривая на людей, гуляющих по улицам Рима.
— Генерал, а что с Ферраро? — спросила она. — Я не понимаю, как он мог это сделать.
Боттандо по-отечески похлопал ее по руке:
— Вы, молодежь, все бегаете, а подумать хорошенько вам некогда. Я расскажу тебе после встречи с директором.
Подкатив к музею, водитель обошел машину, открыл дверцу, выпуская пассажиров, и взял под козырек, почтительно глядя им вслед, пока они поднимались по широкой лестнице. Войдя в музей, они быстро прошли по коридорам и направились в студию директора.
— Боюсь, директор не сможет встретиться с вами. Он занят.
Боттандо порылся в своем арсенале и нацепил на лицо самое суровое выражение.
— Что за глупости, женщина? Конечно, он ждет меня.
— У него очень важная встреча! — запротестовала секретарша, но он решительно шагнул к двери и отворил ее.
Даже Аргайл, обычно не очень чуткий к психологической атмосфере, почувствовал, что радостью здесь не пахнет. Это было вполне объяснимо, учитывая, что вокруг незажженного камина сидели с унылыми лицами Томмазо, Энрико Спелло и Эдвард Бирнес.
— Доброе утро, джентльмены. Рад видеть вас в таком прекрасном настроении. — Боттандо потирал руки, его жизнерадостность ничуть не убавилась, несмотря на явно недружелюбный прием.
С преувеличенной любезностью он представил всех друг другу, хотя отлично помнил, что все давно знакомы. Наконец генерал сел и сияющим взглядом обвел всех присутствующих.
— Ну, директор, нам нужно многое обсудить. Во-первых, как вам известно, музей получил нового Рафаэля, и теперь мы можем официально объявить первого подделкой.
Томмазо кивнул.
— Это утешает. Какая жуткая история. Я даже подумать не мог, чтобы Ферраро… — Он покачал головой, но скорее печально, чем осуждающе.
— Да, в самом деле неприятно. Но сейчас я должен исполнить еще более неприятную обязанность.
— Какую?
Боттандо вытащил из кармана листок бумаги и снова обвел взглядом присутствующих.
— Это предписание на арест, — извиняющимся тоном объявил он, но всем было ясно, что генерал наслаждается моментом.
Он прокашлялся, дабы не споткнуться на полуслове, читая документ. Он любил подобные церемонии.
— Кавалер Марко ди Томмазо, я имею предписание арестовать вас по обвинению в заговоре против государства, в заговоре с целью совершения подделки, в намерении запутать следствие и в уклонении от налогов.
ГЛАВА 15
Они сидели в кабинете Боттандо и пили кофе. Два удобных стула занимали Спелло и Бирнес, Флавия с Аргайлом примостились на металлических табуретках, которые генерал держал на всякий случай. Боттандо восседал за своим рабочим столом, излучая самодовольство; Спелло и Бирнес смотрели на него спокойно; тревога в глазах Флавии и Аргайла тоже постепенно рассеивалась, уступая место безмерному облегчению.
— Вот это день! Я бы отдал целое состояние за то, чтобы увидеть выражение лица нашего директора, когда я зачитал ему предписание на арест. У него даже язык начал заплетаться, — говорил Боттандо со счастливой улыбкой. — Все прошло как нельзя лучше. Я особенно горжусь тем, что прижал его с уклонением от налогов. Ах, с каким удовольствием будут читать завтрашние газеты! И это за месяц до утверждения бюджета на следующий год. Я думаю, теперь мне удастся повысить зарплату своим сотрудникам процентов на двадцать и выбить у министра пять новых ставок.
— Мне было страшно наблюдать за вашей авантюрой, — не выдержал Аргайл. — Ведь вы блефовали. А если бы он не признался? Как бы вы тогда выкручивались?
— Боже милостивый, да за кого вы меня принимаете, молодой человек? То, что я имею несколько фунтов лишнего веса и не могу носиться по всей Европе как скорый поезд, вовсе не означает, что меня следует списать в тираж. И я нисколько не блефовал: ведь вы нашли картину. В противном случае я, конечно, был бы намного осмотрительнее. Без вашей помощи я бы точно не сумел ничего доказать.
Англичанин покраснел, и Боттандо улыбнулся ему.
— У меня не оставалось сомнений, что это он. А вы так жаждали упечь за решетку бедного сэра Эдварда, что перестали замечать очевидное. Я же спокойно все обдумал в тиши своего кабинета и разгадал преступный замысел.
— Вас никогда не упрекали в бахвальстве? — ненароком поинтересовался Аргайл.
— Будьте великодушны: у меня не часто бывают такие хорошие дни.
— Вы собирались сказать про очевидное.