Загадки казацких характерников
Шрифт:
В структуре Трояна меч Ария символизировал среднее звено Закона — Справедливость (в древние времена меч палача, которым наказывали преступника, носил название «Меч Справедливости»), которая связывает Закон Неба (Судьбу) и Закон Предков (Карму). Когда человек в своей земной жизни руководствовался Законом Справедливости, то он мог улучшить как свою судьбу, так и судьбу своих потомков (то, что на Востоке называют кармой). За недостойные и греховные дела расплачивалась как он сам, так и весь его род (в народе метко говорили «род перевелся в кошачий, в кошки», то есть выродился). Верхний закон влиял на человека через разум, нижний — через живот, то есть инстинкты, а средний — через сердце, и это влияние называют
Казацкая сабля. XVIII в.
В Украине сохранилось очень много обычаев и обрядов, связанных с мечом или саблей, которые сопровождали человека от рождения аж до смерти. Это, в частности, обычай т. н. свадебного меча, когда возле жениха светилка или боярин несут «меч», старую саблю, воткнутую в хлеб, перевязанную ветвями калины, цветами, с привязанной зажженной свечой-тройчаткой (137, 92). На казацкой свадьбе при выходе из церкви молодая пара проходит под скрещенными саблями (151, 55). При рождении ребенка отец символически вручает ему обнаженный меч, приговаривая: «Не оставляю тебе в наследство никакого имущества, будешь иметь только то, что добудешь этим мечом» (281, 20). Клятвой на мечах наши предки скрепляли договоры, в том числе и международные (246, 45). Когда хазары пробовали покорить нашу землю и требовали дань, наши предки им вместо дани послали мечи, как символ независимости и силы (246, 18). Саблю или меч хоронили вместе с воином или втыкали на его могиле (137, 93). Когда род не имел потомства по мужской линии, над прахом последнего его представителя ломали меч (позже шпагу), что означало род угас по мечу (163, 18).
В Галицкой Руси зафиксирован еще один интересный обычай использования сабли в ритуалах примирения. Когда кто-то ранил или убил другого и стороны не хотели начинать кровавую месть, происходил ритуал примирения. Сабля использовалась в специальном ритуале, когда надо было остановить кровную месть: виновный становился на колени перед потерпевшим, прося прощения. Пострадавший держал над головой виновного обнаженную саблю и выполнял ней различные движения, которые могли бы убить виновного и при этом говорил, что он ему прощает. Этот ритуал был присущ Галицкой Руси еще до введения там польского права, то есть в княжеские времена, и сохранился до польского господства (72, 123).
О культе сабли среди потомков украинских казаков есть интересное воспоминание, опубликованное в журнале «Украинское казачество». На Харьковщине еще в начале ХХ в. в Страстную субботу прежде чем идти на Пасхальную литургию, которая начиналась в 12 часов, старый казак Нечай заходил в кладовку, зажигал свечи, вытаскивал дедовскую казацкую саблю, вытягивал ее из ножен, перекрестившись и поцеловав клинок, говорил «еще и для тебя будет праздник». Так его учил его отец, дед и т. д. (204, 35).
Именно меч Ария разместил на своих монетах прославленный гетман Богдан Хмельницкий. Позднее, в 1931 году ОУН взяла себе эмблемой трезубец, средним звеном которого был меч. Интересно, что этот вариант герба предложил художник из Запорожья, профессор-живописец Роберт Лисовский (210, І, 500), происходивший из старинного казацко-шляхетного рода Лисовских (Лисовские казаки или лисовчки хорошо напомнили о себе Москве, пройдя ее в 1608 году с мечом и огнем до Урала и Северного ледовитого океана). Один из предков Лисовского был полковником у гетмана Петра Дорошенко. А родился Лисовский в городе Каменская-Днепровская, недалеко от которого археологи обнаружили столицу царя скифов Атея — знаменитое Каменское городище. Именно тут с незапамятных времен находился жертвенник со священным мечем Ария, который оберегал нашу землю от врагов.
Казак-лисовчик.
Меч в трезубце на эмблеме Организации Украинских Националистов. Рисунок Р. Лисовского.
Кокарда на головном уборе Войсковых Подразделений Националистов. Период II мировой войны.
Лучше о сути и мистическом предназначении священного меча Ария для Украины повествует древняя казацкая легенда, найденная в архиве знаменитого казака и кобзаря, участника украинского освободительного движения Василия Емца: «Есть такое поверье, что, во времени волнений в Запорожской Сечи, характерник атаман Дженджелий не захотел поддаться Москвинам, но и не хотел идти под турецкую власть за Дунай. Он собрал 300 запорожцев и пошел с ними куда глаза глядят.
Когда запорожцы пришли к горе, прощаясь навсегда с Родным Краем, им вышел какой-то дед навстречу и спросил:
— Зачем пришли сюда вы, дети?
— Сеч нашу московские солдаты сожгли, разрушили, свободу задушили и Казацкую Мать-Украину в кандалы заковали. Поэтому, негде нам деться. С москалями нам не жить и к басурманам идти сердце не лежит. Лучше пусть камнями станем! — Так ответил за казаков атаман Дженджелий.
Коренастая фигура деда разогнулась, его уже потухшие глаза заискрились огнем, вздохнул старый и говорит:
— Снимайте, дети, все до одного ваши сабли.
И снимали молча запорожцы дамасские сабли, которые тысячи голов вражеских срубили и в кучу перед дедом их сложили. Посмотрел дед вокруг, глаза вверх поднял — и пламя большое вспыхнуло. Растопились сабли в огне, будто бы то ни сталь была, а только воск. Вот разгреб дед пепел и увидели все большой меч, с обеих сторон острый и блестящий, но тяжелый-тяжелый.
— Попробуйте-ка, дети, кто из вас сможет меч поднять! — сказал тихо дед. И пробовали все, и старались, но для каждого он был тяжелый.
— А ну-ка, пошлите гонцов за реку, за Дунай, не найдется ли там казарлюга, который сможет сдвинуть этот меч.
Гонцы, словно ветер, полетели, и вот на конях быстрокрылых Сечевое Братство пришло из-за Тихого Дуная.
— Попробуйте-ка, дети, может кто из вас этот меч подымет! — отозвался тихо дед.
И все пробовали и старались, но для каждого он был тяжелый.
— Ну так пошлите гонцов на Кубань, ведь и туда пошла казацкая запорожская сила.
Соколами полетели гонцы, и на братский призыв отозвалось и прибыло Казацкое общество из Кубани.
— Ну что же? Попробуйте и вы этот меч поднять! — опять отозвался тихо дед.
И все пробовали и старались, но для каждого он был тяжелый.
— Ой, вижу, детки, что нет между вами такого, кто бы смог в одиночку этот меч поднять! — сказал грустно дед.
— Расскажи, дедушка, нам, кто же его поднимет и кто с ним воевать сможет? — спросил атаман Дженджелий.
— Это будет, сынок, казак из казаков, которого еще свет не видел!
— А как он будет называться? — снова спросил атаман Дженджелий.
— Это, сынок, будет среди рыцарей самый сильный рыцарь, еще неизвестный. Этот меч в его руках легким пером будет. Им свободу он добудет, и только тогда радостно улыбнется старая Казацкая Мать-Украина.
— А как он будет называться? — снова спросил атаман.
— ЕДИНСТВО будет его имя. Когда в борьбе соединятся брат с братом, когда сердца сольются в одно, когда предатели и изменники переведутся!
А вокруг все зашумело, загудело. ЕДИНСТВО!
— ЕДИНСТВО! Как гром в Днепровой степи покатилось, и отбилось эхом об Кавказ и за Карпатами отозвалось: «КАЗАЦКОЕ ЕДИНСТВО!» (254, 29–30).