Загадочная женщина

Холт Виктория

Я следила за гостями в парке из окна. День был замечательным. Создавалось впечатление, что даже погода повинуется приказам леди Кредитон. Трава была гораздо мягче и бархатистее, чем обычно. Разноцветные платья, огромные шляпы и зонтики, оттеняемые темными костюмами мужчин, смотрелись, как на картине. Мне очень хотелось веселиться вместе с ними. У меня было бы платье зеленое, как трава, и волосы я убрала бы в пучок. На голове у меня был бы лишь венок с вуалью, а зонтик – зеленый с белой оборочкой. Если бы мне было во что одеться, я бы спустилась

вниз и смешалась с гостями и была бы такой же веселой и красивой, как они, и никто бы не догадался, что я всего лишь сиделка.

«Хватит, Золушка Ломан, – остановила я себя. – Нечего мечтать, добрая волшебница с волшебной палочкой и тыквой не появится. Пора бы уже понять, что твоей феей можешь быть лишь ты сама».

Моник тоже пошла на прогулку. Она настояла на этом. Среди элегантно одетых женщин она выглядела необычно. Моник никогда не сможет быть элегантной, лишь пестрой. Вероятно, леди Кредитон надеялась, что Моник не придет. Она, наверное, считает присутствие Моник безобразием: как ходить на прием, так она здорова, в остальных же случаях она настолько больна, что приходится содержать сиделку!

Рекс был внимателен к Моник, что было крайне любезно с его стороны. Он, по-видимому, привязан к Редверсу и поэтому хорошо относится к его жене.

Я пошла к другой своей больной, она сидела у окна, глядя вниз.

– Как вы себя сегодня чувствуете? – спросила я, усевшись рядом.

– Очень хорошо, спасибо, сестра. Она, конечно, говорила неправду.

– Пестрая картинка, – заметила я. – У некоторых дам такие красивые платья.

– Я вижу мисс Деррингам… она в голубом.

Я внимательно разглядела платье. Оттенок синего был выбран неверно – слишком светлый, на его фоне яркий цвет ее лица выглядел грубым.

– Существует мнение, что во время пребывания Деррингамов в замке будет объявлено о помолвке, – я заговорила на эту тему, потому что была не в состоянии сдержать любопытство.

– Сомневаться в этом не приходится, – сказала она.

– Вы думаете, мисс Деррингам примет предложение?

– А как же иначе? – ее поразило мое предположение, что некто может отказать Рексу. Я вспомнила, что она нянчила его и, наверное, любила его, когда он был маленьким, не так, как собственного сына, естественно, но маленькие мальчики бывают очень милыми.

– Будет замечательно, если две компании таким образом объединятся, да так оно и будет. Тогда компания станет одной из самых крупных в Королевстве.

– Замечательно, – отозвалась я.

– Она будет счастлива. Рекс всегда был хорошим мальчиком. Он заслуживает счастья. Он столько работает. Сэр Эдвард гордился бы им.

– Значит, вы считаете, что эта свадьба состоится? Ее изумило, что кто-то может в этом сомневаться.

– Да, тогда они примирятся с браком Редверса. Это просто катастрофа.

– Не такая уж и катастрофа. Эдвард – очаровательный ребенок. Она снисходительно улыбнулась.

– Он пойдет в своего отца.

С ней было интересно разговаривать, но у меня создалось

впечатление, что она старается не выдать себя. Она определенно старалась разговаривать осторожно. Но если брать во внимание ее прошлое, это вполне объяснимо. Моя сестра Селина звала меня Инквизитором. По ее мнению, когда я хотела что-нибудь вытянуть из человека, я вела себя совсем бестактно. Надо сдерживать свои инквизиторские черты характера. Но я уговаривала себя, что мне необходимо знать, что на уме у моей больной, я обязана уберечь ее от волнений, а добиться этого возможно лишь в том случае, когда знаешь, что беспокоит ее.

Затем Джейн принесла своей хозяйке письмо.

Когда Валери взглянула на конверт, лицо ее посерело. Я продолжала болтать, делая вид, что ничего не замечаю, но поняла, что она не слышит, о чем я говорю.

Она была вся в напряжении, что-то тревожило ее. Интересно, что?

Она явно хотела остаться одна, и я не смогла притворяться, что не понимаю ее намека, поэтому и ушла.

Через десять минут ко мне прибежала Джейн. Я вернулась к Валери и дала ей нитрит амила. Лекарство сотворило чудо, и приступ был предотвращен в ту минуту, когда у нее начали холодеть руки, до боли в сердце не дошло.

Я сказала, что вызывать доктора Элджина нет необходимости, он может зайти завтра. Думаю, что ее расстроило письмо.

На следующий день произошел неприятный инцидент. Мне с первого взгляда не понравилась Беддоуз, она питала ко мне те же ответные чувства. Валери стало гораздо лучше, и она пошла вместе с Джейн погулять в саду, а я прилаживала к ее кровати специальное приспособление, на которое она смогла бы откидываться, когда ей будет трудно дышать – так посоветовал доктор Элджин.

Ящик ее стола был приоткрыт, и я увидела в нем альбом для фотографий. Я не могла удержаться и взяла посмотреть альбом.

На фотографиях, в основном, были изображены мальчики. Каждая из них была с любовью надписана: Редверсу два года, Рексу два с половиной года. На одной фотографии они были вдвоем, а на одной – вместе с ней. Она была невероятно хорошенькая в те годы, только лицо ее выражало тревогу. Она явно старалась заставить Редверса глядеть на фотографа. Рекс стоял, прислонившись к ее колену. Очаровательная картинка. Она по-настоящему любит их обоих. Это видно по тому, как она говорит о них. Наверное, она пытается скрыть, что любит больше собственного сына, хотя они оба сыновья сэра Эдварда.

Положив альбом на место, я увидела конверт и тут же решила, что это тот самый. Мне стало интересно, что же там написано. Я взяла письмо. Когда я держала его в руке, то почувствовала, что кто-то в комнате следит за мной.

Хитрый, торжествующий голос произнес:

– Я ищу Эдварда. Он здесь?

Я обернулась с конвертом в руках и разозлилась на себя за то, что почувствовала себя виноватой. Я не заглядывала в конверт, а только взяла его, но по выражению ее лица поняла: она считает, что поймала меня с поличным.