Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
Шрифт:
— Вот это да! Здорово вы меня одурачили! Вы просто артист!
— Ну как? В таком виде я гожусь для Котла?
— Чтоб я сдох! Никто не захочет даже покоситься на вас!
— Вот и ладно! Осталось вооружиться и в путь, так?
— Ваша взяла, сэр, полный вперед!
Бёртон подошел к бюро у стены между двумя окнами, выдвинул ящик и вынул два новых револьвера. Один из них он протянул кэбмену.
— Он заряжен, в нем шесть патронов, так что будь поосторожнее. Используй его только в крайнем случае, понял?
— Да, сэр.
— Если уж придется, тщательно
— Ясно, босс.
— Тогда пошли. Только нам придется заплатить одному из твоих конкурентов, чтоб он отвез нас туда.
— Не беспокойтесь, сэр. Мы, кэбби, понимаем друг друга. Какой бы парень ни взял нас, он еще и оттащит мою паролошадь от вашего дома.
Они засунули пистолеты за пояс, застегнули пальто и вышли из дома.
Глава 7
КОТЕЛ
«Избавиться от лишних забот вам поможет специально выведенный
МЕТЛОКОТ.
Это великолепное длинношерстное домашнее животное станет вашим любимцем.
Оно ведет себя в точности, как ласковый домашний питомец.
НО ЕСТЬ РАЗНИЦА!
Четыре раза в день ваш МЕТЛОКОТ обойдет каждый сантиметр пола в вашем доме, собирая пыль и грязь своей длинной уникальной шерсткой.
Потом он вылижет себя и переварит все нечистоты.
Метлокот сделает ваш дом безупречно чистым!
Уже сейчас в продаже черные, белые, серо-голубые и черепахового цвета метлокоты. И даже в полоску!
Скоро появятся и другие расцветки!
Переведите 2 фунта (или 26 марок) на адрес:
Поррит Эджастмент Ко., Уолмерсли-Роуд, Бери, Ланс —
и метлокот будет доставлен вам прямо на дом!»
Без малого пять часов сэр Ричард Бёртон и Монтегю Пеннифорс бродили по улицам, дворам и тупикам Уайтчепела, смог пенился вокруг них, сапоги утопали в страшной грязи.
По узким переулкам, ограниченным ветхими, битком набитыми лачугами, струились грязные сточные воды; повсюду были свалки, пару раз Бёртон даже заметил в куче мусора трупы бродяг, которых, видимо, некому было хоронить. Вонь проникала через все поры, выворачивала наизнанку, вызывала страшную головную боль и рвоту.
Попадалось немало высоких деревянных домов — так называемых «грачевников», — которые, словно устав стоять, покосились на своих шатких фундаментах; окна за неимением стекол были затянуты бумагой, рваными тряпками или деревянными дощечками; помои и мочу из ведер и горшков выливали прямо на улицу.
Через переулки тянулись веревки, на которых болтались кишевшие вшами лохмотья: сначала их полоскал грязный дождь, потом сушил прогорклый воздух и мариновал ядовитый пар.
Из тумана то и дело показывались юные девицы, почти дети, со спутанными волосами, босоногие и по колено в грязи; их тощие тела прикрывали только грубые пальтишки, изодранные
Несколько раз Бёртона и Пеннифорса окружали уличные бродяги, босые, страшные, в грязном тряпье; они требовали денег и отступали с дикими угрозами только тогда, когда видели револьверы.
Во дворах сидели женщины, сгорбленные и худющие, как скелеты; они прижимали к тощим грудям грязные визжащие свертки; их грызли бедность и голод; их тонкие слабые шеи с трудом удерживали головы, отчего те безжизненно свисали на грудь; у них были отупевшие от горя лица и мутные, ничего не видящие глаза.
Бёртон ловил себя на мысли, что у него, автора многих книг и статей, в которых он детально описывал характер и обычаи разных народов, в том числе живших в бедноте, не найдется таких слов и выражений, чтобы изобразить всю нищету, убожество и ужас Котла. Грязь и разложение, гниль и отбросы, злость и насилие, отчаяние и опустошенность — ничего подобного он не видел даже в самых темных глубинах Африки среди так называемых «дикарей».
К поздней ночи оба накачались кислым пивом в четырех зловонных пабах. И только в пятом нашли то, что искали.
— Вон еще один паб, — сказал Бёртон, когда они приблизились к нему. — У меня изо рта уже несет, как из помойной ямы. Давай возьмем джин, ром, что угодно, только не ту мочу, которую тут называют элем.
Кэбби молча кивнул и пошел к пабу, шлепая большими ногами по липкой слизи.
Паб «Белый лев» находился посреди короткой кривой улочки, слегка возвышаясь над грязной ямой, казалось, вот-вот готовый провалиться в нее. Из его окон сочился грязновато-оранжевый свет, который ложился неровными полосами на рытвины дороги и стену противоположного здания. Из паба доносились крики, визг, песни и хрип аккордеона.
Бёртон толкнул дверь, и они вошли, причем Пеннифорсу пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о низкую притолоку.
— Отец, купишь нам выпить? — спросил какой-то человек у Бёртона, прежде чем тот успел сделать шаг к бару.
— Сам покупай себе чертово пойло, — пробурчал агент, не выходя из роли.
— Полегче, старый хрыч!
— Сам полегче, — предупредил его Пеннифорс, и его массивный кулак поднялся к подбородку кокни.
— Я ж не сделал ничо, — пролепетал незнакомец и растаял в толпе.
Они протолкались к стойке и заказали джин.
Бармен потребовал показать деньги.
Прямо у стойки они мгновенно заглотили спиртное и тут же повторили заказ.
— Жажда, что ль? — спросил человек рядом с Пеннифорсом.
— А то, — проворчал кэбби.
— У меня тоже. Всегда, как с женой подерусь.
— Небось задала тебе трепку, а?
— Как бы не так, я ей дал, чертовой перечнице! Че-то я не видал тебя тут раньше…
— Так я и не был тут раньше.