Заговор обезьян

Шамрай Тина

— Ну, что, поехали? — спросил у него человек в чёрной лаковой кепочке и с белым шарфом на шее.

— Да, да, отвезите меня, пожалуйста, домой, — глядя в окно, поторапливал он.

— Домой? Нет, домой пока нельзя. А покатать могу.

— Не надо меня катать! Не хотите везти, так и скажите. Я пешком дойду.

— Пешком нельзя! — клацнуло устройство — это шофёр заблокировал дверь, и теперь ему не выбраться. Зачем он так? И тут машина сходу набрала скорость и как болид понеслась куда-то на бешеной скорости, и сколько он ни пытался,

но так и не мог рассмотреть, по каким улицам они едут. Да и не улицы это были — огромные площади, и никакой не город, никакая не Москва, а пустое загородное шоссе. И тут машина вдруг останавливается, шофёр сдёргивает с себя кепку и волосы рассыпаются по плечам: женщина! Зачем женщина? А шофёрша с улыбкой поворачивается к нему, и он видит — это Дора! Только почему у неё не чёрные, а красные волосы?

— Ну, что, в Шилку или в Первомайский? — нетерпеливо спрашивает Дора.

— Здравствуйте… А вы что же… — начал он. «Откуда она знает, что ему надо в Первомайский?» А женщина, положив руки на руль, пристально рассматривает его, рассматривает так, будто видит впервые. Не хочет узнавать? Хорошо, если не хочет, то и он не будет, и пожалуйста.

— У меня деньги есть, я заплачу, — засуетился он.

— Заплатишь, заплатишь… Только рюкзак надо в багажник положить.

— Рюкзак? — Он только сейчас увидел на коленях туристский рюкзак. Откуда он взялся? — Нет, не надо в багажник, я его на руках подержу.

— А что он у тебя такой пахучий? Бензином так и несет!

— Извините, бутылка с керосином для костра опрокинулась…

— Турист, что ли? — всё рассматривала его Дора-неДора.

— Да вот отстал от группы, в селе задержался, переправился через речку, искал стоянку, а лагерь уже снялся, — легко соврал он.

— А откуда сам? Не из Москвы ли?

— Нет, нет! Не из Москвы! Из Новосибирска. — Она что, забыла, он ведь об этом уже говорил.

— Аааа, — протянула Дора и, уставившись на дорогу, тронула машину с места. Ну, слава богу! Он уже думал, что машина так и застрянет в этой глуши…

— А тебе куда в Первомайском? — не унималась женщина.

— Если не трудно, высадите меня где-нибудь в центре… Где-то там, у церкви, — проговорил он и замер: зачем он сказал про церковь, не надо было этого делать.

— Да какая там церковь! — раздался из-за спины знакомый голос: Анна Яковлевна? Тётушка была так похожа на Анну Яковлевну, только помоложе, почти как Дора. Чёрт возьми, она ведь знает, что ему надо ехать на станцию, а не в Первомайский… Сейчас начнёт расспрашивать, почему да зачем…

— А ты чего же это, верующий? — удивилась условная Анна Яковлевна. — И откуда на дороге взялся?

— Мама, он турист, заблудился, ищет свою группу.

— Нет, пускай сам скажет, какой такой турист?

— Вы, как всегда, в своём репертуаре! Что вы всё допрашиваете?

— А ты тоже кого ни попадя садишь… А на дороге люди разные, шарахнет вот такой чем-нибудь по голове, потом допрашивай, не допрашивай, — ворчала женщина

за спиной. И он сжался весь: вот сейчас, сейчас кто-то из этих женщин узнает его и тогда… Но Анна Яковлевна на заднем сидении вдруг успокоилась, затихла и, укрывшись зелёной шалью, и больше не проронила ни слова.

— Заснула, — вглядываясь в зеркальце, тихо проговорила женщина за рулём. — Если вам, как туристу, нужен ночлег… могу комнату предложить.

— В самом деле? Это было бы хорошо, — на всякий случай обрадовался он. Вот доедем и там разберёмся, что к чему. Только бы понять: Дора или не Дора… Да мало ли похожих женщин? Внешность, на его вкус, вызывающая, но крепкие загорелые руки, но румянец, но грудь, но запах! Запах был необычным. Пачули? — попробовал определить он, но тут пришлось отвлечься.

Женщина положила крепкую руку ему на колени, и он застыл, не зная, как реагировать. Но когда пальцы с длинными ногтями передвинулась дальше, пришлось прижать эти пальчики своей рукой и выдавить: «Потом!» Нехорошо, они ведь не одни в машине. Женщина усмехнулась и руку убрала: «Потом, так потом!» А он тотчас пожалел, что был так категоричен, по телу что-то там разлилось, в висках заломило…

— Ты в наших местах в первый раз? У нас здесь хорошо, воздух, вода минеральная, малина, смородина. — И для убедительности показала на корзины с красными ягодами на заднем сидении. Корзин было много, они стояли друг на друге и за ними не было видно женщину в зелёной шали. Возить корзины на «линкольне»? А почему нет?

— У меня и дом, чтоб ты знал, большой, места хватит. Хочешь отдохнуть? — щебетала и щебетала Дора-неДора, а он всё кивал головой: да, да. Но когда на подъезде к Первомайскому пост, он увидел людей с автоматами, просить женщину остановить машину было поздно. Только она и сама, сбавив скорость, забеспокоилась:

— Надо же, сколько милиции нагнали. Наверное, ищут кого-то. Ты приготовь, приготовь документ!

— У меня нет паспорта, у коллеги остались, — теребил он лямки рюкзака. — Я ведь рассказывал, лагерь без меня снялся…

— Ну, ты даёшь! — протянула женщина и как-то сразу переменилась в лице. Испугалась? Но ей-то чего бояться? Он так совсем не боится, этим людям с автоматами он всё объяснит, они поймут… Если успеет, если успеет… Но вот человек в камуфляже подал знак рукой в перчатке: стоять! И не успела машина остановиться, как в окно заглянуло лицо в серой маске, в прорези были видны большие карие, будто женские глаза.

— Что случилось? Авария? — заискивающе спросила женщина. — Вот, пожалуйста, пожалуйста! — протянула она документы автоматчику. И тот, согнувшись, внимательно окинул взглядом внутренности машины, задержал взгляд на рюкзаке пассажира. А тот весь покрылся испариной: только бы парень не заметил его страха. И, вжавшись кресло, ожидал той минуты, когда спецназовец подаст знак и машину окружат, и заставят выйти, и, толкая в спину автоматом, поведут к автобусу с синими занавесками…