Заговор против Америки
Шрифт:
— Добрый вечер, дорогие американцы и американки. Добрый вечер на суше и в море. Перейдем прямо к делу. Мотор! Оператор, направь объектив на крысиные мордочки Оси Геббельса и его начальника, пресловутого Берлинского Мясника, — они оба ликуют! Потому что американские фашисты под предводительством Линдберга уже официально объявили об открытии сезона охоты на американских евреев. Изгнание которых с насиженных мест уже началось под ложным предлогом «Гомстед-42». Эту правительственную программу продавили и профинансировали главные разбойничьи бароны Америки, — но им, не сомневайтесь, с лихвой компенсируют все затраты, скостив налоги. И сделают это республиканские вешатели
Тезис. В какой мере программа «Гомстед-42» загонит американских евреев в концлагеря по образку гитлеровского Бухенвальда, вопрос еще не решенный, а разобраться с ним предстоит двум главным коричневорубашечникам — вице-президенту Уилеру и госсекретарю Генри Форду. Я что, сказал: «В какой мере»? Прошу прощения за мой немецкий. Вместо «в какой мере» в тексте должно стоять «когда».
Тезис. Двести двадцать пять еврейских семейств уже получили предписание о переезде из крупных городов на северо-востоке США в глубинку — на тысячи миль от родных и близких По стратегическим соображениям, первая партия вынужденных переселенцев сравнительно малочисленна. По каким именно стратегическим соображениям? Чтобы избежать широкой огласки в масштабах всей страны. А почему ее хотят избежать? Потому что это переселение означает начало конца для четырех с половиной миллионов граждан США еврейского происхождения. Евреев отправят в такую даль и глушь, чтобы они не мешали полному торжеству гитлеровской Америки, как оно задумано членами комитета «Америка прежде всего». А там, в глуши, крайне правые саботажники демократии — мнимые патриоты и мнимые христиане — смогут расправиться с этими разрозненными еврейскими семьями буквально за ночь.
А кто, дорогие американцы и американки, стоит на очереди? Кто станет следующим теперь, когда «Билль о правах» больше не является законом страны и к власти пришли оголтелые расисты? Кто станет следующей жертвой погромов по проводимому самим государством плану Уиллера-Форда? И без того исстрадавшиеся негры? Трудолюбивые итальянцы? Последние могикане? Кто еще из нас будет назначен лишним в истинно арийской Америке Адольфа Линдберга?
Сенсационная новость с места события! Вашему покорному слуге удалось узнать, что работа над программой «Гомстед-42» ведется с 20 января 1941 года — с того самого дня, как американо-фашистский Новый порядок заслал главарей своей мафии в Белый дом, — и что программа была утверждена на исландской распродаже родины в ходе торгов между фюрером всея Америки и его нацистским подельником по преступлениям против человечества.
Сенсационная новость с места события! Вашему покорному слуге удалось узнать, что только в обмен на постепенное выселение — с последующим массовым заключением в концлагеря — американских евреев, проводимое усилиями истинных арийцев под руководством Линдберга, Гитлер согласился избавите Англию от массированного вторжения через Ламанш. Два любимых своими народами фюрера сошлись в Рейкьявике на том, что к беспощадному массовому уничтожению белокурых и синеглазых арийских бестий следует прибегать лишь в тех случаях, когда остальные возможности решения проблемы исчерпаны. И нет ни малейшего сомнения в том, что Гитлеру тем не менее придется пойти и на это, если партии английских фашистов во главе с Освальдом Мосли не удастся захватить диктаторскую власть на Даунинг-стрит не позднее 1944 года. Потому что именно к этому сроку Расист № 1 планирует окончательно поработить трехсотмиллионную Россию и водрузить флаг со свастикой на башне московского Кремля.
Но
Я вернусь и мгновенно ударю как молния!
Три вещи произошли после этого в одну и ту же секунду: спокойный голос Бена Грауэра начал расхваливать по радио какой-то крем для рук, выпускаемый фирмой, спонсирующей передачу; в коридоре у входа в мою комнату резко зазвонил телефон, чего никогда ранее не случалось в десятом часу вечера; слетел с тормозов Сэнди. Обращаясь исключительно к радиоприемнику (но так громко и страстно, что отец тут же, не усидев в гостиной, выбежал на кухню), мой старший брат заорал:
— Грязный лжец! Лживый хер собачий!
— Прекрати. — Отец уже ворвался на кухню. — Не в нашем доме. Не эти ругательства. С меня довольно.
— Но как ты можешь слушать такую чушь? Какие концлагеря? Нет у нас никаких концлагерей. Что ни слово — то ложь, что ни слово — то клевета, грязная клевета, — лишь бы вы, дураки, уши развешивали. Вся страна знает, что Уинчелла «греют», все знают, что его ложь проплачена, — только твой народ не знает.
— «Твой народ» — это кто? — задал уточняющий вопрос отец.
— Я жил в Кентукки. Кентукки — это один из сорока восьми штатов США. Люди живут там точно так же, как в любом другом месте. Это не концлагерь! Этот мерзавец зарабатывает миллионы, рекламируя свой сраный крем, — а твой народ ему верит!
— Я уже сказал тебе насчет твоих грязных слов, а теперь давай разберемся с «твой народ». Еще раз произнесешь такое, сынок, и я попрошу тебя покинуть наш дом. Если тебе хочется жить не здесь, а в Кентукки, — изволь: я отвезу тебя на вокзал и посажу на ближайший поезд. Потому что я прекрасно знаю, что означает «твой народ». И ты тоже знаешь. И все знают. Так что забудь эти слова, по меньшей мере, в нашем доме, раз и навсегда.
— Ну хорошо, но Уолтер Уинчелл мне все равно не нравится.
— Отлично, — сказал отец. — Не нравится и не надо, насильно мил не будешь. Но кое-кому из американцев он нравится. И очень даже многим. Строго говоря, десятки миллионов американцев каждый воскресный вечер слушают Уолтера Уинчелла — и далеко не все они входят в число тех, кого ты и твоя больно вумная тетушка называете «их народ». Его программа как-никак по-прежнему возглавляет по рейтингу общенациональный список политических передач. Франклин Делано Рузвельт делится с ним сведениями, которых ни за что бы не сообщил любому другому журналисту. И, поверь мне, это не просто сведения — это факты!
— Но я-то его все равно на дух не выношу. И как я могу в таком случае всерьез воспринимать твои рассуждения о десятках миллионов людей? Ну, значит, у нас в стране десятки миллионов идиотов!
Меж тем, моя мать взяла трубку в коридоре, и сейчас, оставаясь в постели, я начал разбирать, что говорит незримому собеседнику (или собеседнице) она. Да, разумеется, мы слушали Уинчелла. Да, конечно, это просто чудовищно, это еще хуже, чем мы себе представляли, но по крайней мере теперь все произнесено вслух. Да, Герман перезвонит сразу же по окончании передачи.