Заговор против стражей
Шрифт:
— Молодец, Джастин. Мистика, усыпи-ка его на часок-другой.
Колдунья вперила взор в Джастина, тот побледнел, глаза его закатились, и бесчувственное тело мягко опустилось на пол. Хок удовлетворенно хмыкнул и обратился к остальным:
— Никому никакой пощады, но Морган нужен мне живым.
Он осторожно приоткрыл одну створку, заглянул в щель и могучим пинком распахнул дверь. Морган возлежал на расшитых подушках, потягивал вино из серебряного кубка и нашептывал что-то на ушко длинноволосой красотке, лежащей рядом с ним. Десяток охранников в дальнем углу комнаты резались в карты. Мага нигде не было видно.
Охранники недолго изумленно
В этот момент открылась дальняя дверь и на пороге появился высокий худой человек с аскетическим лицом, одетый в черную мантию мага. Одним жестом он освободил Моргана от хватки туманных колец.
Тем временем Хок и Бернс схватились с охранниками. Хок легко уменьшил их численное преимущество на два человека. Перескочив через трупы, он напал на третьего противника. Они обменялись ударами, но охранник не мог устоять против холодной ярости Стража, и прекрасно это понимал. С самого начала он пытался отступать. Хок замахнулся для очередного удара, но краем глаза заметил движение сбоку и отпрянул назад. Меч подруги Моргана сверкнул мимо его уха. Хок лягнул охранника в колено и повернулся лицом к девушке. Она прекрасно владела мечом, а Хок устал. Его удары она легко отражала и сама атаковала очень опасно. За спиной Хок услышал шорох и снова отскочил. Девушка в этот момент сделала выпад, и охранник с разбитым коленом, нападавший на Хока сзади, сам напросился на ее меч. Он упал с распоротым животом, а девушка на миг остолбенела.
Воспользовавшись этим, Хок хладнокровно оглушил ее обухом топора. Она упала, не вскрикнув. Хок, конечно, мог и зарубить девушку, но он всегда был рыцарем, иногда даже в ущерб себе.
В комнате воцарилась тишина. Все охранники лежали поверженные. Бернс стоял с окровавленным мечом в руке над телом своей последней жертвы. Хок довольно хмыкнул. Неожиданное нападение всегда дает большие преимущества. Но победа была еще не полной.
Мистика с искаженным лицом не отрывала взгляда от мага Моргана, который все еще стоял на пороге задней двери. Языки тумана в яростном танце извивались в воздухе. Маг поднял руку, и пол вокруг Мистики треснул. Из появившейся щели стремительно вырос куст и оплел ее ноги колючими ветвями. Длинное щупальце тумана рванулось вниз, и куст рассыпался в пыль. Крупные капли пота катились по лицу мага, когда он снова сделал сложный жест рукой. Вокруг Мистики вырос ряд сталагмитов, но ни один из них не задел ее своим острым концом, а маг Моргана неожиданно исчез в багровом тумане. Из облака донесся приглушенный крик, и оно растворилось в воздухе. Маг исчез без следа. Хок решил, что не стоит спрашивать, куда он делся. Мистика с усмешкой взглянула на Хока.
— Видишь, как вредна узкая специализация. Если бы он не замыкался только на работе с деревом, из него, может быть, и вышло бы что-нибудь путное.
— Но ты же сама все время работаешь только с туманом, — заметил Хок, подходя к лежащему на полу Моргану (ему, бедняге, так и не удалось встать).
— Туманы бывают разные, — возразила Мистика. — И могут они многое.
Хок в ответ лишь пожал плечами. Он взял Моргана за шиворот, встряхнул и поставил на пол.
— Здорово, приятель! Плохо же ты встречаешь старого друга.
— Что вам нужно? — голос Моргана предательски дрожал.
— Начнем с наркотика. Где супершакал?
— В задней комнате, — ответил Моргав, отводя взгляд, — Здесь полно комнат, больше чем мне нужно.
— Ты уже начал его продавать?
— Нет, благодаря вашему вмешательству.
— Рад был помочь, — хмыкнул Хок. — А теперь скажи-ка, кто придумал супершакал. У тебя что, есть алхимик?
Морган хотел отрицательно покачать головой, но Хок стукнул его об стену.
— Нет у меня алхимика. Наркотик доставили из доков в брикетах. Я только проверил его чистоту и расфасовал. Финансирование разработки осуществлялось с помощью внешнего капитала.
— Что за внешний капитал? — нахмурился Хок. — Внешний по отношению к Хейвену или к Нижним Королевствам?
— Не знаю. Мне это абсолютно безразлично. Я получаю деньги и не интересуюсь, откуда они. Мне предложили хорошую сделку, и я согласился. Работая через посредников. Могу назвать их имена, но это ничего не даст — их уже нет в Хейвене. Я бы тоже сейчас мог быть далеко отсюда с хорошими денежками.
— Ну и дерьмо ты, Морган, — брезгливо бросил Хок. — Ты же знал, как подействует наркотик. Ради собственного брюха ты хотел потопить в крови весь город.
Наркобосс лишь вздохнул.
— Вы всегда преувеличиваете, капитан. Если бы не я, это сделал бы кто-нибудь другой. Наркотик убрал бы с улиц всех подонков, а мы бы заработали на нем миллионы. Миллионы дукатов, Хок! Еще не поздно. Я охотно поделюсь с вами.
Хок встряхнул Моргана, и тот замолчал.
— Никаких сделок. Но у меня есть последний вопрос. Ответишь — доживешь до суда. Я знаю, что ты подкупил немало Стражей, но я интересуюсь только одним из них. Это капитан, который всегда был вне подозрений. Он помог наркотику исчезнуть из здания штаба. Я должен знать, кто он. Понимаешь? Имя, назови имя, Морган, или я разрежу тебя на куски.
— Хок, не делай этого! — подал голос Бернс. — Это негуманно.
— Заткнись.
— Он должен предстать перед судом. Он скажет все, что нужно, под воздействием магии.
— Отстань, Бернс. Имя, Морган! — Топор Хока взметнулся в воздух.
— Прекрати, Хок! Ты не можешь…
Хок отпустил Моргана и, яростно сверкая глазами, повернулся к Бернсу. В тот же миг Морган ударил Хока коленом в пах, оттолкнул его и бросился к двери.
Парализованный болью Хок не смог удержать беглеца. Путь Моргану преградила Мистика. Морган успел вытащить откуда-то еще один нож, замахнулся на нее, но тут Бернс поразил его мечом в спину.
Морган изумленно взглянул на него, закашлялся кровью и упал лицом вниз.
Бернс отбросил меч в сторону и стал на колени рядом с Морганом, щупая пульс.
Подбежавший Хок с бешеной яростью схватил Бернса за плечо, рванул, развернул и ударил в челюсть. Мистика повисла на плечах Хока, крича;
— Прекрати! Не надо!
Хок не смог сразу отбросить ее руки, а потом его ярость улеглась.
— Идиот! — зло бросил он Бернсу, который, пошатываясь, встал, держась за челюсть. — Я же говорил: он нужен мне живым! Что мы будем теперь делать с этой падалью?