Заговор
Шрифт:
Йохан перед отъездом посоветовал офицеру охраны проверить охраняемый объект. Братт склонялся к тому, что Александра Павловна может что-то сделать с собой, или с ребенком. Да, Крапоткин-Братт знал, что королева скрывает беременность, или, по крайней мере, держит в тайне ее вероятность. Но знает ли об этом король? Йохан сомневался. Скорее всего, сейчас идет торг между служащими, кто именно передаст эту новость монарху. Такие сообщения могут стоит дорого, все знают, что главное обвинение в отношении королевы состоит в том, что она так и не принесла потомство. Тайная полиция зарабатывает на хлеб насущный и таким образом,
Таверна находилась в одном квартале от дома с королевой. Место не такое уж и гиблое, но развлекались тут либо аристократы, но инкогнито, либо бюргеры, но пафосно, надо-не-надо крича свое имя, дабы все знали, как очередной «Патиссон» нынче гуляет.
— Горячего молока и мяса! — сделал заказ Братт, когда зашел в таверну и занял столик.
В заведении было шумно, народ гулял. Вокруг посетители наперебой хвалились, кто и как кидался в русского посла. Были уже и те, кто с пеной у рта доказывал, что отвесил русскому посланнику ногой по седалищу.
Это было нормально. Так ведет себя толпа. Скорее всего, тут единицы, кто вообще был там, у дороги, по которой шел Сперанский, но кричать о своем участии в унижении русского сейчас будут все. Не приведи Господь, чтобы стало наоборот и все присутствующие в таверне с той же пеной у рта доказывали, что никогда не видели русского посла. И вообще они за Россию. Толпа — она такая!
А все ли галдят и шумно пьют пиво? Взгляд Братта нашел компанию мужчин, которые чинно если мясо и пили… Ну точно не хмельное. Не провозглашали здравицы, не кричали песни, не показывали своего радостного настроения, напротив, хмурились. А еще… Это были волки. Йохан мог с большой долей вероятности распознавать тренированных людей. В компании этих странных мужчин не было ни одного толстяка, или худощавого, все, словно, одинаковые. Правда был один, более высокий и статный. И как тут не узнать некоторые отличительные черты славянского происхождения?
— Курт, — спокойно, не показывая эмоций, обратился Йохан к своему кучеру, который привязал коней и так же зашел согреться в таверну. — Спеши к дежурному офицеру и скажи, что тут, в таверне есть русские, возможно, будет нападение на дом с королевой.
Кучер с неодобрением посмотрел на своего начальника, чего ему не хотелось, так это покидать натопленное помещение и выходить на мороз. А еще, он не разделял маниакальное подозрение всех и вся у этого… русского, который так спешит выслужиться, как будто сможет смыть позор своего предка. Предателей не любят нигде, даже если эту гнусность совершил прадед. Но приказ прозвучал, нужно исполнять. Стремлением к порядку на службе шведы славились всегда.
Сам же Братт стал наблюдать за пятеркой мужчин, еще больше убеждаясь, что он прав. И что тут, в полуверсте от дома с королевой, делают русские? Если бы даже отношения с Россией были дружескими, все равно такое соседство русских мужчин и опальной жены короля, было более чем подозрительным.
— Вот же черт, — выругался Крапоткин-Братт на русском языке.
Ругаться он всегда предпочитал на языке прадеда, считая, что нет более эмоциональных ругательств, чем русские.
Своими постоянными взглядами в сторону пятерых странных посетителей таверны Йохан привлек их внимание. И то, что его вычислили также говорило в пользу версии, что здесь в таверне присутствуют русские агенты. Причем, это явно силовики.
Йохан встал и направился к двери. Ничего более грамотного он не придумал, как уйти из таверны и занять позицию где-нибудь рядом, чтобы отслеживать русских. Кучер уже отправлен за подмогой. Даже, если офицер не приведет солдат к таверне, он будет уже чуть менее расслабленным и подсознательно станет ожидать неприятностей, проклиная тайного полицейского. Ну а Йохану важнее не потерять визуальный контакт с русскими.
* * *
— Нас вычислили, — тихо, на русском языке, сказал Петр Данилов, командир особого стрелкового подразделения.
— Что делаем, командир? — спросил один из русских диверсантов.
— Копыто, ты идешь первым, нам нужен тайный проход, — распорядился Данилов, обращаясь к своему подчиненному по позывному и этот факт сразу задал тон для присутствующих русских бойцов, все подобрались и были готовы действовать.
Конечно же, запасной выход в таверне был, о чем почти добровольно поведала сама хозяйка, скорее всего, жена трактирщика, которая в углу кухни, за печкой, была страстно любима одним из посетителей заведения. Любвеобильного посетителя Копыто сразу же оглушил, а продажную падшую женщину, трактирщицу, русский, худо-бедно владеющий шведским языком, успел спросить о направлении выхода. После получения информации, без колебаний, оглушив и женщину, группа направилась прочь.
— Жить будут, — поймав взгляд Данилова, негромко сказал Копыта.
Выйдя во двор трактира, Данилов, позывной Барс, быстро сориентировался на месте.
— Кот, ты идешь туда, — Барс указал рукой. — И выявляешь этого господина. Он явно будет нас ждать. Задача убрать его тихо, — сказал Данилов, будучи уверен, что Кот, всегда отличавшийся бесшумной работой, сделает все, как надо.
Пройдя вместе с Котом двадцать метров, на углу трактира Барс приказал остальным стоять. Кот, будто сливаясь с темными стенами соседнего здания, тенью, медленно шел вперед. Время было около десяти вечера, стояла темень, а снег и лед, которые были на дороге, оказывались столь грязными, темно-серыми, что почти никакого отблеска не давали. Пасмурная погода так же не прибавляли света от луны или звезд.
Кот не сразу увидел, где стоял тот странный человек, поэтому, несмотря на все предосторожности, был сам обнаружен.
— Эй, я свой! — на чистом русском языке обратился мужик.
Кот опешил. Русскую речь в этой враждебной стране он слышал только от членов своей группы, и никак не ожидал, что кто-то еще в Стокгольме разговаривает на русском языке. Между тем, был разговор, что должна состоятся встреча с другой группой, но позже и подробности места и времени были только у Барса. Так что повод подумать, что мужик не врет, называя себя своим, был.
— Ты кто такой? — спросил Кот одновременно направив руку под бобровую шубу.
Свой или не свой, нужно быть готовым к неприятностям.
— Да свой я, свой, — говорил Крапоткин-Братт, взводя в кармане заранее приготовленный пистолет.
Звук выстрела сотряс тишину респектабельного района Стокгольма. Кот не успел извлечь свой револьвер, а Йохан решил стрелять на поражение, чтобы привлечь внимание находящейся неподалеку охраны королевы. Кучер может не убедить офицера действовать, а вот выстрел, должен, хотя, не факт.