Загробный
Шрифт:
– Одно из любимых моих занятий - вселяться в кого-то и ловить кайф от реакции окружающих. Только не надо думать, что человеческие Гении и Злодеи обязаны мне или являлись моим воплощением. Они - сами по себе. И часть моей работы заключается в том, чтобы собирать их яркие разумы и консервировать для включение в будущее, совершенное общество. Естественно, я собираю не их оболочки, тела, а их сущность.
Мои действия противоречат самому консервативному институту на планете - Институту религии. Они уверены, что души людские попадают после смерти в рай или в ад. Мало того, что такое мышление не научно - то, что называют душой, просто электро-магнитный слепок разума, личности, - оно еще лицемерно. Все религиозные деятели (от фанатичных аскетов до святых догматиков) ханжи, их деятельность призвана подчинять народ, подчинять и властвовать. Зомбированной толпой управлять легче.
Но не буду мучать слушателей излишней философией. Необходимо, наверное, описать какой-нибудь эпизод из множества моих игр с людьми. Ну вот, например, о том, как я сооблазнил маленького Фрейда, ему тогда двенадцать было. Он, как все мальчики, вступал в пору полового интереса.
Напомню, Зигмунд Фрейд родился 6 мая 1856 года в городке Фрейберге, находящемся недалеко от границы Пруссии и Польши. Пять улиц, два цирюльника, с десяток бакалейных лавок и одно похоронное бюро. Городок находился в 240 км от Вены и никакие ароматы бурной столичной жизни туда не доходили. Отец Фрейда Якоб был бедным торговцем шерстью. Он в третий раз женился - на девушке, годящейся ему в дочери, которая год за годом рожала ему детей. Первенцем и был Зигмунд. Новая семья Якоба располагалась в одной, правда, достаточно просторной комнате, снимаемой в доме вечно пьяного слесаря-жестянщика. В октябре 1859 года вконец обнищавшие Фрейды пустились на поиски счастья в другие города. Обосновались сначала в Лейпциге, затем в Вене. Но и Вена материального достатка не дала.
Пацан прилежно учился в лицее, успевал в языках, литературе, особенно античной, философии, егт хвалили учителя и ненавидели сверстники, доводящие черноволосого отличника с тяжелыми кудрями до слез. Из школьных лет он и вынес неудобный для последующей жизни комплекс: нелюбовь смотреть собеседнику в глаза.
Вот тогда-то, в 1868 году я его и научил кое-каким прибабахам. Самоудовлетворяться он и сам умел: мальчишки, не имеющие товарищей, рано этому учатся, но совместно с кем-то стеснялся. Я принял образ четырнадцатилетнего и он очень гордился, что такой большой мальчик с ним дружит. Вот и пришлось ему постичь странные развлечения.
Он, кстати, был прирожденный неудачник. Однажды, как и положено бедному еврейскому юноше, он увлекся политикой и марксизмом. Его лицейский друг Генрих Браун, основавший в 1883 году вместе с Каутским и Либкхнехтом Die Neue Zeit (орган немецкой социал-демократической партии), приглашал его сотрудничать. Но Фрейд сам не знал, чего хотел. Сначала он думал о занятиях правом, потом - философией. В результате, морщась от отвращения, отправился в медицинский - типичное поприще для юноши его национальности в то время. Преподаватели относились к нему так себе. Им не нравилась его непоследовательность в увлечениях, поверхностность и ориентированность на быстрое и легкое достижение успеха.
После окончания медицинского факультета Фрейд ринулся в институт физиологии, где и проработал с 1876 по 1882 годы. Он получал различные стипендии и с упоением изучал половые органы угря и других подобных тварей. "Никто никогда,- кипятился Фрейд,- еще не видел яичек угря". "Это были не половые органы угря, а зачатки психоанализа",- хором говорили годы спустя его последователи-психоаналитики. В 1884 году Фрейду надоедают угри, рыбки и ракообразные, и он уходит в лабораторию профессора клинической психиатрии Мейнерта, чтобы заняться изучением мозга человеческих зародышей, детей, котят и щенков. Это было увлекательно, но не прибыльно. Фрейд пописывал статейки, написал даже книгу по модной тогда теме - афазии, расстройстве речи у больных, перенесших инсульт, но - тишина. За девять лет последующих лет было продано всего 257 экземпляров книги. Ни денег, ни славы.
В 1884 году появляется наконец надежда разбогатеть. Фрейд получил от меня в подарок малоизвестный тогда алкалоид - кокаин - и надеялся первым открыть его свойства. Однако, открытие совершили его друзья Кенигстен и Коллер: Фрейд уехал отдохнуть с невестой, доверив начать исследование им, а они к его приезду успели не только начать, но и закончить его. Мир узнал сенсацию: кокаин обладает локальным обезболивающим действием. После этого мой подопечный окончательно разуверился в людях и стал моим преданным помошником.
Ладно, оставим Зигмунда. Он - прошлое. Хотя похожие люди рождаются часто и только обстоятельства не дают им проявить себя одинаково. Вот, например, Рижиновский - типичный слепок характера и особенностей Фрейда. В детстве пытался стать лидером среди мальчишек, не получилось. Обиду вымещал на слабых. Кошку повесил на дереве, чтоб выделиться. Результат обратный - его окончательно невзлюбили. Расслаблялся, истощая себя частым онанизмом. Заманивал в сарай маленьких девочек, трогал их всюду. Одна рассказала родителям... Вообщем, много накопилось у этого человечка злобы. Потом, когда КГБ финансировал сценарий по созданию ПДРП (Псевдодемократической партии), ухитрился стать полезным. Он не играл, а просто вел себя откровенно. Так многие трусливые негодяи себя ведут, когда чувствуют безнаказанность. Но в подсознании все время боятся, что некая маленькая девочка расскажет неким родителям, как он снимал с нее трусики. А той девочкой был я.
Дьявол отпил что-то из высокого бокала, кашлянул, скинул прадо и одел темные очки.
– Давным давно, - продолжил он звучно, - некий римский император спросил рабби Иегошуа бен Ханания: "Что придает такой аромат мясу, которые вы готовите на шабат?" Тот ответил: "У нас имеется особый вид пряностей, которые мы добавляем в мясо для субботней трапезы, и это дает еде особый аромат". Тогда император попросил: "Дай мне щепотку этих пряностей". На что рабби Иеhошуа бен Ханания ответил: "Вкус этих пряностей могут ощутить только те, кто соблюдает шабат. Для тех же, кто не соблюдает шабат, эти пряности не окажут никакого эффекта". (Талмуд, Трактат Шабат, 119а).
Забавно, не правда ли? Непонятно лишь, кто глупей - император или рабби.
Я всегда удивлялся уверенности людей, которые знают дорогу, и нерешительности тех, которые не знают. Это можно наблюдать как в религии, так и в области естественных наук, географии или математики.
Однажды я в человеческом теле пробирался через Скалистые горы Канады в сопровождении проводника-индейца. Мне казалось, что мы кружимся на одном месте. Несколько раз я пытался протестовать, уверяя, что он не идет в правильном направлении. Но он только с усмешкой качал головой и продолжал идти вперед. Через несколько часов мы дошли до места назначения, и индеец показал мне на карте пройденный нами путь. Это был кратчайший путь, какой только можно было придумать. Если бы я пытался идти один, я, наверно, потерял бы несколько часов времени, а может быть и поплатился бы жизнью (не своей, естественно, а бывшего владельца этого тела, которое я взял на прокат).
Один из моих друзей, некто Иуда, рассказывал, что он однажды пережил в Лондоне во время непроницаемого тумана. Он имел при себе важный документ, который должен был сдать в известном государственном учреждении, но заблудился и потерял всякую надежду найти дорогу, так как в тумане не мог видеть никаких примет или названий улиц. Вдруг он заметил рядом с собой расплывчатые очертания фигуры человека, который шел с такой уверенностью, какую имеют только люди, знающие дорогу. Он протянул руку, прикоснулся к плечу этого человека и сказал: