Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Сейчас, разумеется, нельзя восстановить те беседы, которые вели Неофит Рильский и Захарий, но, вероятно, важнее результат их, то огромное значение, которое они имели в формировании художника. Надо полагать, что именно тогда складываются общественно-политические воззрения Захария Зографа, оставшиеся в главном неизменными и много позднее. «Освобождение Болгарии, — утверждает Е. Львова, — представлялось Захарию Зографу, как и многим его современникам, прежде всего как независимость от греческого духовенства, от религиозного угнетения и как духовное раскрепощение — в борьбе за национальное просвещение, за самобытную культуру» [48, с. 68]. Захарию было тогда семнадцать — двадцать лет, это возраст наибольшей, хотя и не устоявшейся еще духовной активности, когда слово и пример старшего друга и наставника особенно важны. Натура волевая, недюжинная, Неофит Рильский являл собой личность, пожалуй, ренессансного склада, полагавшуюся более на свои силы и дарования, чем на смирение перед божьим провидением. «Честолюбие — великая добродетель

для каждого народа и особенно для всякого человека, — утверждал он, — ибо с его помощью достигаются все хорошие вещи». И эти слова находили живейший отклик у Захария в пору становления его художнического самосознания. Неофит открывал перед ним богатство и широту идей своего времени, вошедшего в историю Болгарии эпохой национального Возрождения, эпохой, начавшейся знаменитой «Историей славяно-болгарской» Паисия Хилендарского.

Имя это Захарий наверняка слышал и раньше. По семейным преданиям его отец Христо Димитров в юности был принят в Хилендарском монастыре на Афоне игуменом Лаврентием и братом его Паисием. Один из наиболее ранних списков «Истории» Паисия был сделан в 1771 году самоковским иереем Алексеем Вылковичем Поповичем, и вполне возможно, что Христо Димитров и его сыновья держали его в руках.

О рождении, жизни и смерти отца Паисия мало достоверных сведений, все больше легенды да более или менее вероятные гипотезы. Как семь городов Древней Греции добивались признания их родиной Гомера, так и многие города и села Болгарии жаждали чести быть родиной Паисия: Банско, Разлог, село Доспей, откуда был родом и Христо Димитров; сейчас склоняются к тому, что ею было Банско и что родился Паисий в 1722 году. Почти все остальное известно нам от самого Паисия: был монахом Рильского монастыря, с 1745 года жил на Афоне, сначала в Хилендарском, потом в болгарском Зографском монастыре, достиг сана иерея и проигумена, в 1762 году закончил свою «Историю», странствовал по Болгарии и Греции (дважды, кстати, был в Самоковской епархии — в 1755 и 1760 годах) и умер в 1773 году в Станимаке (ныне Асеновград).

Полное название книги таково: «История славяно-болгарская о народе, и о царях, и о святых болгарских, и о всех деяниях и событиях болгарских. Собрана и составлена Паисием иеромонахом, пришедшим на Святые горы Афонские из епархии Самоковской в лето 1745 и собравшего историю сию в лето 1762 на пользу роду болгарскому». Традиционная формула оказалась точной: «…на пользу роду болгарскому». «Ради вашей пользы и похвалы вам написал, — сказано в „Предисловии к хотящим читать и слушать…“, — для тех, кто любит свой род и отечество болгарское и любит знать о своем роде и языке» [59, с. 23–24].

С точки зрения научной историографии сочинение Паисия Хилендарского не выдерживает строгой критики, да и сам автор признавался, что не учился «ни грамматике, ни светским наукам, а, как простой болгарин, просто и написал». Впрочем, многое здесь и от самоуничижения, поскольку он хорошо знал древнеславянский, греческий, сербский, русский языки; его труд обнаруживает своеобразное смешение церковно-славянского и новоболгарского языкового строя, сербских и русских вкраплений, книжной и разговорной речи, архаизмов и юго-западного народного диалекта. Для составления своей «Истории» Паисий широко использовал сочинение ученого монаха из Дубровника Мавро Орбини «Книга историография початия имене, славы и расширения народа славянского…», впервые увидевшее свет в 1601 году и известное Паисию, по-видимому, в русском переводе 1722 года, «Деяния церковная и гражданская» итальянского кардинала Цезаря Барония (издание на латинском языке в двенадцати томах, 1588–1607; русский перевод — Москва, 1719), труды серба И. Раича. «Я премного возлюбил свое болгарское племя и отечество, — пишет Паисий, — и много потрудился над различными книгами и историями, прежде чем собрал и соединил в сей книжице историю болгарского племени» [59, с. 25–26].

При этом книга Паисия Хилендарского насквозь оригинальна, ибо это одновременно и история, как ее понимали современники, и летопись, и жития болгарских святых, и памфлет, и страстная, самая актуальная и злободневная публицистика. Первые две части — это предисловия, содержащие наиболее важные мысли автора. «Ведение прежде бывших в мире сем вещей и деяний живущим на земле, — утверждает Паисий, — не токмо полезно, но и зело потребно есть. <…> Слушайте меня вы, читатели и слушатели болгарского рода, любящие и заботящиеся о своем племени и о своем болгарском отечестве и стремящиеся к разумению и знаниям о своем племени…» Третья часть — «Собрание историческое о народе болгарском» — начинается от вселенского потопа и доведено до царствования Ивайлы в конце XIII века. С гордостью славит Паисий ратную доблесть своих предков: «Болгары не приучены были покоряться царям, но были свирепы, дики, бесстрашны и сильны во брани, люты как львы, один шел на десять безбоязненно». «Читайте и знайте, — обращается Паисий к читателю после каждого рассказа, — чтобы не упрекали и не унижали вас другие народы и языки». Четвертая часть посвящена сербским королям, рассказам об исторических (и вымышленных) победах болгар над сербами. В пятой Паисий вновь возвращается к болгарской истории от Ивайлы до покорения страны османами. «Эти окаянные, — пишет он, — и в сегодняшнее время не знают ни правды, ни суда». Рассказывая о предательстве Византии, горячо обличая высшее греческое духовенство («…и много насилия неправедного от греческих владык терпят болгары в сии времена»), Паисий замечает: «Не писал этого здесь, чтобы похвалили болгар и греков хулили. <…> Имели бы любовь и согласие греки и болгары, никогда не смогли бы их победить». Шестая и седьмая части отданы перечню болгарских царей и характеристикам наиболее выдающихся из них; восьмая имеет название «Об учителях славянских» и повествует о крещении болгар, великих просветителях Кирилле и Мефодий; девятая — о болгарских святых. В послесловии Паисий снова пишет о себе и своей «Истории славяно-болгарской».

Менее всего Паисий — бесстрастный летописец прошлого; родная история и язык для него могущественные средства пробуждения у своих земляков национальной гордости и самосознания. «Внимайте вы, читатели и слушатели рода болгарского, — говорится в предисловии, — о своем болгарском роде и своих отцах, прадедах и царях, о своих патриархах и святых, как раньше жили. Вам нужно и полезно знать о делах ваших отцов, как знают все другие племена и народы о своем роде и языке, имеют свою историю, и всякий грамотный знает, рассказывает и гордится своим родом и языком. <…>

О, неразумные и юродивые! Зачем стыдитесь называться болгарами и не читаете и не говорите на своем языке? Или болгары не имели своего царства и власти? Столько лет они царствовали и были славны и знамениты на всей земле…» [59, с. 30–31].

Называя тех, «кто не заботится о болгарских школах и всегда пользуется греческим языком», «отецругателями», Паисий продолжает: «Почему же ты, глупый человек, стыдишься рода своего? Или тебе стыдно перед умными, и торговцами, и людьми знаменитыми среди своего рода и языка, потому что болгаре необразованны и у них нет сейчас ни большого числа торговцев, ни ученых, ни искусных и знаменитых, а большинство из них необразованные пахари, землекопы, пастухи и ремесленники?» «Ты, болгарин, — призывает он, — не прельщайся чужим, а знай свой род и язык и учись на своем языке. <…> Болгарин, учись своему языку!» В призывах Паисия слышатся интонации ветхозаветных пророков, несущих народам неугасимый свет истины.

По определению историка Б. Пенева, «из безличного и бездушного рабаПаисий хотел создать болгарина, стремился начертать в сознании поколений путь будущего». Брошенные им зерна пали на благодатную почву: Болгария, столетиями страдавшая, по словам Паисия, «от агарянского рабства и греческой архиерейской власти», пробуждалась к духовному, культурному и политическому возрождению. Феномен судьбы «Истории славяно-болгарской» заключается и в том, что она сначала завоевала народные низы и лишь затем образованную прослойку. В предисловии к ней Паисий наказывал: «Переписывайте историю сию и пусть вам перепишут те, которые умеют писать, и пусть не забудутся имена». Поп и даскал Стойко Владислав, ставший впоследствии епископом врачанским Софронием и крупнейшим писателем XVIII века, в 1765 году сделал в Котле для местной церкви св. Петра и Павла первый список «Истории славяно-болгарской», а в конце его приписал от себя: «И кто присвоит себе эту книгу или украдет ее, да будет предан анафеме и проклят господом богом Саваофом и двенадцатью апостолами и 318 святыми отцами и четырьмя евангелистами. И туча и железо и камень да истают, слово мое ни во веки». В многочисленных списках «История» стала известной всему народу: только дошедших до нас списков конца XVIII — первой половины XIX века насчитывается около сорока (а сколько их не дошло?!); напечатана же она была впервые, и то в переложении, лишь в 1844 году.

Трудно даже представить себе, сколь сильное и глубокое впечатление тогда производила «История славяно-болгарская». Так, например, отец Неофита Рильского, банский священник и килийный учитель поп Петр был ярым грекоманом, по, прочитав «Историю», стал совсем другим человеком. «До сих пор я думал только о том, как спасти свою душу, — вспоминал поэт Петко Славейков, — а по прочтении этой книги я стал думать о том, как спасти свои народ, то есть как вдохнуть ему патриотизм» [28, с. 93].

«История» Паисия Хилендарского вдохновляла и Софрония Врачанского. Продолжая свою мысль, Б. Пенев писал, что если Паисий стремился сделать болгарина из раба, то Софроний — воспитать в нем гражданина. Его автобиография — «Житие и страдания грешного Софрония» (1804), написанная образным народным языком, стала, по существу, первым произведением новоболгарской литературы. Драматическое жизнеописание Софрония, испытавшего немало преследований со стороны кирджалиев, султанских властей и греческих владык, неотделимо от широкой и красочной панорамы жизни болгарского народа. Его, епископа, облеченного высоким духовным саном, возмущает обычай богатых пожертвований на монастыри, в то время когда «наши родные и близкие, наши соседи, голодные, раздетые, закованные в цепи, мерзнут, дрожат от холода и умирают с голода». Гонимый, годами скитавшийся по Валахии, Софроний свои надежды связывал с Россией. Он принимает участие в русско-турецкой войне 1806–1812 годов, обращается к русскому правительству с призывом освободить Болгарию, шлет из Валахии на родину страстный призыв к борьбе с угнетателями и помощи русским войскам. «…Ваши христиане-братья, — говорится в одном из них, — да избавят вас от беды; придет этот светлый день, что ждете его четыре столетия!» [62, с. 171].

Поделиться:
Популярные книги

В теле пацана 6

Павлов Игорь Васильевич
6. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана 6

Неудержимый. Книга II

Боярский Андрей
2. Неудержимый
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга II

Кодекс Охотника. Книга V

Винокуров Юрий
5. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга V

Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
короткие любовные романы
7.14
рейтинг книги
Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон

Газлайтер. Том 2

Володин Григорий
2. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 2

Совок 9

Агарев Вадим
9. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Совок 9

Бездомыш. Предземье

Рымин Андрей Олегович
3. К Вершине
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Бездомыш. Предземье

Охотник за головами

Вайс Александр
1. Фронтир
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Охотник за головами

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Воин

Бубела Олег Николаевич
2. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.25
рейтинг книги
Воин

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле

Особое назначение

Тесленок Кирилл Геннадьевич
2. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Особое назначение

Не кровный Брат

Безрукова Елена
Любовные романы:
эро литература
6.83
рейтинг книги
Не кровный Брат

Покоритель Звездных врат

Карелин Сергей Витальевич
1. Повелитель звездных врат
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Покоритель Звездных врат