Захватчики под парусами

Эмар Густав

— Похоже.

— Прощайте же! Когда вы мне понадобитесь, я вас предупрежу.

— Вы уже уходите?

— Что же еще делать в этом совином гнезде? Кажется, пора каждому из нас возвращаться к тем, кто его ждет.

Слегка махнув майору рукой, незнакомец повернулся и исчез за развалинами алтаря. В ту же секунду незнакомца схватили несколько человек, схватили так быстро, что он не только не смог сколько-нибудь защититься, но и очутился связанным и с кляпом во рту, прежде чем опомнился от удивления, вызванного этим

нападением. Безмолвные враги бросили его в таком виде, катающимся по земле в бессильной ярости, и исчезли в темноте, не заботясь более о нем. Майор после некоторой нерешительности также собрался уйти и медленно направился к берегу. Там, по совету Нико, он выстрелил из пистолета в воздух, после чего продолжал продвигаться медленными шагами. Шлюпка подплыла к нему, майор молча сел и через двадцать минут снова очутился на судне, где Нико почтительно принял его, держа шляпу в руке. Шлюпку подняли, люгер распустил паруса и поплыл с попутным ветром.

Глава Х. Люгер «Чайка»

Люгер «Чайка» был судном водоизмещением в девяносто тонн, с четырьмя пушками, которые делали его больше похожим на пиратский корабль, чем на мирное каботажное судно. Однако уже около года, как этот легкий люгер курсировал вдоль берегов Прованса и Леренских островов, и ничего худого о нем никогда не говорили. Хозяин этого судна, Нико, слыл честным и добрым малым, хотя немного грубым и задиристым. Эти недостатки, принадлежащие, впрочем, почти всем морякам, нисколько не уменьшали доброй славы, которой пользовался командир «Чайки».

Майор де л'Урсьер по прибытии на люгер тотчас отправился в каюту и, войдя туда, с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть от удивления. В каюте находился человек, который сидел за столом, небрежно потягивал ром, смешанный с водой, и курил огромную трубку, окутав все вокруг огромным облаком синеватого дыма, охватившего его, как ореол. В этом человеке майор узнал Мигеля Баска, рыбака. После секундной нерешительности майор вошел. Хотя присутствие этого человека на люгере было довольно странным, однако не могло испугать майора, не имевшего никакой причины предполагать, что Мигель относится к нему враждебно и поэтому его следует опасаться.

При шуме, произведенном майором у входа в каюту, матрос обернулся к нему, не вынимая трубки изо рта. Однако, поднося к губам стакан, который держал в правой руке, Мигель сказал насмешливым тоном:

— Э! Да это, если не ошибаюсь, наш достойный комендант! Очень рад вас видеть, майор.

— Скажите пожалуйста, — ответил майор, подражая Баску, — да это наш Мигель! По какому случаю я застаю вас здесь, когда были все основания предполагать, что вы заняты в эту минуту рыбной ловлей?

— Ба-а! — сказал Мигель с насмешкой. — Рыбу можно ловить везде, и здесь — не хуже, чем в другом месте… Что же вы не садитесь, майор, или вы боитесь унизиться, сев возле такого

человека, как я?

— Вы не должны так говорить, — ответил майор, присаживаясь на стул.

— Вы не курите? — спросил Мигель.

— Нет, это развлечение для моряков.

— Это правда, майор, — но вы пьете, я полагаю? Майор подал свой стакан, который матрос наполнил до краев.

— Ваше здоровье, майор; уж вас-то я не ожидал увидеть здесь.

— Серьезно?

— Право, так.

— Ну, говоря откровенно, и я не думал вас здесь встретить.

— Вы с Сент-Онората?

— Вы не можете не знать этого, коли я нашел вас здесь.

— Так это мы на вас потратили два часа, лавируя между островами, рискуя наткнуться на какой-нибудь бурун, вместо того, чтобы заниматься нашими делами?

— Как это, вашими делами? Разве вы заделались контрабандистом?

— Я занимаюсь всем, — лаконично отвечал Мигель, наполняя свой стакан.

— Но за коим чертом вы здесь? — спросил майор.

— А вы? — ответил Мигель вопросом на вопрос.

— Я… я… — в замешательстве начал майор.

— Вы колеблетесь, — с насмешкой продолжал Мигель, — хотите, я скажу вам?

— Вы, Мигель?

— Вы ездили на остров Сент-Онорат любоваться природой, не так ли? — сказал Мигель с громким хохотом.

— Действительно, я всегда имел склонность ко всему живописному… Но я вспомнил, что забыл сказать Нико, где мне надо сойти на берег.

Он сделал движение, чтобы встать.

— Не нужно, — сказал матрос, заставляя его сесть.

— Как же, не нужно? Напротив, нельзя медлить…

— А я говорю, что вам придется пока посидеть, майор, — решительно перебил матрос, — мне надо прежде поговорить с вами.

— Поговорить со мной?! — с изумлением вскричал майор.

— Так точно, майор, — сказал Мигель с сарказмом в голосе, — я должен вам сказать нечто очень важное. В вашей чертовой крепости это невозможно: там у вас множество солдат и тюремщиков, которые, стоит вам нахмурить брови, схватят вашего собеседника и без церемоний бросят в какую-нибудь яму, где и оставят гнить без всякого зазрения совести. Это очень неприятно, честное слово. Здесь гораздо удобнее, я не боюсь, что вы заключите меня в тюрьму, поэтому и хочу воспользоваться представившимся случаем высказать вам то, что у меня на сердце.

Майор в душе не на шутку встревожился, еще не зная точно, чего именно должен опасаться, до того обращение этого матроса, который всегда был с ним вежлив до раболепия, казалось ему странным. Однако он не показал вида и, небрежно облокотившись о стол, сказал:

— Хорошо, поговорим, если вам так хочется, добрый Мигель. Мне торопиться некуда.

Матрос чуть подвинул стул и очутился прямо напротив де л'Урсьера. Посмотрев на него с лукавым видом и отпив ром, он вдруг сказал, стукнув пустым стаканом о стол: