Закат империи
Шрифт:
Та-ак, только этого ещё не хватало.
По закону Жан должен был выслушать обе стороны. Так и сделал. В общем, после полного часа эмоций, криков и взаимных обвинений всё-таки вырисовалась более-менее адекватная картина происшествия. Оказывается, капитан Блезуа после возвращения на Тортугу зачастил в гости к рыбаку и его дочери. Был предельно любезен. Но сегодня он зашёл раньше обычного, пока девочка была в школе, и попросил её руки. Отец особых возражений не выразил, но поставил условие: если дочка против, никакого сватовства. Капитан поморщился, но согласился. А девчонка, явившись домой, на предложение капитана ответила немедленным отказом. Мол, не хочу замуж, хочу учиться. И вообще, сеньор для меня слишком старый… Зная, что из себя представляет Анри Блезуа, об
"Не должность, а бочка дерьма, - мысленно ругался Жан, вынося приговор капитану Блезуа: штраф в размере тысячи ливров.
– Чёрт, и почему некоторые так рвутся "наверх"? Тут же свихнуться недолго!"
– Послушай, парень, - когда все начали расходиться, Жан тихонечко придержал рыбака, - останься на пару слов, разговор есть.
Ариета удивился: чтобы сам сеньор губернатор с ним заговорил? Впрочем, этот, кажись, из пиратов, а пираты люди простые, не склонные к пышным церемониям и дворянской спеси. Если среди них и есть дворяне, то пиратский быт быстренько эту самую спесь из их голов выбивает. Но что нужно губернатору от простого рыбака-баска?
– Хосефа, подожди в приёмной.
– Ариета подтолкнул всё ещё хлюпавшую носом дочь к двери.
– Не стоит этого делать, приятель, - Жан недобро усмехнулся.
– Не ровён час, выйдешь - а девочки нет.
– Вы же в нашу пользу всё решили!
– опешил Ариета.
– Что этот капитан теперь может сделать?
– Да много чего, парень. Ты не шуми, а слушай, - Жан перестал ухмыляться и сделался совершенно серьёзным. Пожалуй, даже мрачным.
– Суд ты выиграл, это верно. Только ты Блезуа плохо знаешь. А я с ним два года по одной палубе ходил, пока он своим кораблём не разжился. Ему ж до сих пор никто не отказывал! А тут какая-то сопливка "нет" сказала, разве Анри такое простит? Он темноты дождётся, тебя прирежет, а дочку твою к себе в дом заберёт. И хорошо, если только в дом, а не на сторожевик. Поиграется с ней сам, потом команде отдаст, а там концы в воду, чтоб ни свидетелей, ни трупа. Оно тебе надо? Нет. Оно и мне не надо. Потому послушай, что я тебе скажу: сейчас же иди домой, собирай манатки, грузись в лодку и мотай в Сен-Доменг. Сейчас же, не дожидаясь темноты!
– В столицу?
– ахнул Ариета.
– Да что я там делать-то буду? Там же никого знакомых у меня нет и не было!
– Будто тут у тебя были знакомые, когда вы сюда явились на своей обглоданной скорлупке, - фыркнул Жан, покосившись сперва на бледную, дрожащую Хосефу, а затем на закрытую дверь.
– Я письмо напишу, отдашь или коменданту Сен-Доменга, или капитану Жерому, или генералу.
– Ох!
– испуганно выдохнул Ариета.
– Генералу!
– Да, генералу, ты не ослышался. Её трудно назвать доброй бабой, но свой угол у вас точно будет. А там уж… Ты мужик работящий, не пропадёшь. И девчонку пристроишь. Понял?
– Понял, - обречённо кивнул Ариета. Опять бегство. Опять судьба, словно насмехаясь, даёт пинка
– Я сейчас с тобой двоих парней пошлю, так, на всякий случай, - продолжал Гасконец.
– Небось, Блезуа поостережётся с вами связываться, пока они будут при вас. Но я ж не могу выделить тебе пожизненную охрану, согласись. А Анри злопамятный. Так что давай, не тяни время.
Антонио запоздало сообразил, что господин губернатор сейчас делает для него доброе дело. А за добро не грех и поблагодарить.
– Спасибо вам, - с тяжёлым вздохом проговорил он.
– Не за что, приятель, - Жан сощурил глаза, словно прицеливался.
– Я не столько о тебе, сколько о себе думаю. Ты-то уедешь, а мне тут с этими…красавцами ещё жить. Короче, вали отсюда скорее. Если задержишься до ночи, сам будешь виноват.
Жан оказался прав: не прошло и часа с того момента, когда лодка баска в сумерках отчалила от пирса Кайонны, унося и Антонио, и его дочь, и двоих работников, как оставленный в спешке дом рыбака подвергся нападению. Не застав там семейство Ариета, капитан Блезуа всё понял и в полнейшей ярости бросился в порт. Но там ему популярно объяснили, что "Индеанка" ещё не получила разрешение на выход в море. А попробуешь, мол, выйти без разрешения - пеняй на себя. Пушки в Горном форте стоят не только для защиты города от нападения, но и для отстрела всяких там дезертиров и самовольщиков. Весь фарватер простреливается, канониры и ночью не промахнутся… Блезуа, сообразив, от кого исходила подобная идея, тут же ломанулся в дом губернатора. В прежнюю резиденцию д'Ожерона…
– Ты что себе позволяешь?!!
– орал он, бегая по комнате, будто курица с отрубленной головой.
– Чёрт бы тебя подрал, Гасконец, я думал, ты настоящий рыцарь удачи, а ты вступаешься за этих… этих!…
– Заткнись, - ровным, но достаточно жёстким тоном проговорил Жан. Словно команду "К бою!" отдал. И сразу всё встало на свои места: у Блезуа сработал навык моряка - подчинение старшему по рангу.
– Заткнись и слушай. Эти рыбаки признали наш закон и платят нам за защиту, стало быть, они свои. А своих обижать как-то не того, брат. Нехорошо.
– Свои!
– вспылил Блезуа, взмахнув шляпой - дорогой парижской шляпой с перьями, купленной вместе с красивым камзолом специально ради сватовства.
– Да кто они такие, Жан? Рыбой насквозь провонялись! Тьфу! Этот чёртов баск и его дура доченька за счастье должны были считать, что я к ним честно посватался, а не задрал девке подол при первой же встрече! Да я для Сен-Доменга в тысячу раз больше сделал, чем они все!
– С этим никто не спорит. Только ведёшь ты себя сейчас как последний дурак, - немного язвительно проговорил Жан.
– Что ты к этой соплячке прикипел? Она ещё в куклы, небось, играется. Тоже мне, нашёл невесту бравый капитан! Жениться охота? Я ж не против. Найди себе купеческую дочку или вдову, а малолеток оставь в покое, это тебя до добра не доведёт.
– Ты, что ли, в мою постель заглядывать будешь?
– ощерился Блезуа.
– Если надо - буду, - жёстко приговорил - как припечатал - Гасконец.
– Я тут губернатором поставлен, и мне нужен порядок в Кайонне. Будешь его соблюдать - живи в своё удовольствие. А станешь нарушать - повешу как собаку. Ясно?
– Ясно, - выцедил сквозь зубы Блезуа. Что ж, капитан есть капитан, даже если ты сам давно уже капитанствуешь на другом корабле…
– Отец, что с нами теперь будет?
– Ничего плохого, Хосефа. Теперь уже ничего…
– Но мы опять убегаем.
– Я надеюсь, больше нам убегать не придётся. Помолись Пресвятой Деве, доченька. Она всегда прислушивается к молитвам безгрешных.
Хосефа, потупив взгляд, вдруг всхлипнула.
– Ты что, доченька?
– удивился Ариета.
– Я вовсе не безгрешная… Я… я обманывала вас, отец… - заплакала девочка.
– Те деньги, что вы давали мне на обеды… Я их не тратила, я собирала… Хотела книжку купить… Басни господина Лафонтена-а-а… - тут она совсем раскисла и заревела в голос.