Закат мира Нелла
Шрифт:
— Да, — подтвердил мужчина. — Но Рекки обрел душу, а его сущность стала частью магической ткани мира. И все из-за того, что он сказал ей то свое имя, под которым жил до того, как стал одним из нас.
— Я ему завидую, — заплакала она. — Хоть мне и нравиться то, что я делаю, но без души мне…
— Лайла! — окрикнул он демонессу, стоящую за его спиной. — Я отменяю приказ доставить Рилири Рийо сюда живой. Ты поняла? Передай немедленно.
— Да, Владыка, — кивнула она и вышла.
Только за дверью девушка позволила себе нахмурится. Эта девчонка непонятно откуда узнала их главную тайну.
Неожиданно кто-то сбоку хмыкнул, и Лайлайла резко обернулась. У стены коридора, в двух шагах от двери, стоял светловолосый остроухий парень. Он был одет в аккуратный темный костюм, а его вьющиеся волосы чуть прикрывал берет. На переносице поблескивало пенсне, а на щеке была татуировка, повторяющая своим узором метку Черных Магов — но только не бриллиантовая, а обыкновенная, черная.
— Какого ты тут делаешь? — облегченно выдохнула она. — Подслушиваешь, что ли?
— А ты что, забыла, кто я? — иронично приподняв бровь, ответил парень вопросом на вопрос. — Мне любопытно.
— Ты неисправим, Каэль, — покачала она головой. — Владыка отменил свой приказ доставить ее сюда живой. Я не дам за ее голову и медяка с этого момента.
— Я принимаю спор, — усмехнулся он.
— Что?
— Ставлю свою бретту, — положил он ладонь на рукоять клинка за спиной, — на то, что она выживет и Владыка еще увидит ее.
— Твоя бретта… — потянула девушка, при том ее глаза заинтересованно заблестели. — Я ставлю свой арбалет на то, что она не увидит этих стен.
— Принимаю ставку!
… Замок. Разрушенный мост. Во внутреннем дворе — кровь и тела как Безликих, так и самих Черных Магов. Но если тела первых исчезают — то тела последних остаются и напоминают о кошмаре, произошедшем тут. Среди них носятся целители, пытаясь найти выживших и помочь им. Вон там сидит Рьеро, зажимая прокушенную ногу. Вон — плачет Эалэ и кто-то из близнецов, пытаясь помочь второму. Вон там, от дерева, уносят на носилках бесчувственного Мечислава.
А Каору лежит у нее на руках, молчаливый и неподвижный. Его глаза закрыты, а кожа с каждой секундой становится все более прозрачной. Проклятие неотвратимо, и он с каждой секундой растворяется в ткани этого мира.
От отчаяния и безысходности Рилири долго и протяжно кричит…
… и просыпается.
Она резко открыла глаза. Каменный потолок с совой, нарисованной на нем белой и серой красками. Полоска света трех лун, пробивающегося между шторами. Толстое меховое одеяло, на которое как раз и падает лунный свет.
Волосы Рилири разметались по подушке и сползли на пол за то время, когда она спала — и девушка осторожно подняла их, садясь на постели. Она тяжело дышала, а из головы никак не уходили дурные мысли и непонятная, словно пульсирующая тревога. Каору, Каору… До какой же степени он ей нравится, что вкрался даже в ее сны? Темный, ну за что? Нет, ну понятно — союзничество, приятельство, даже дружба. Но любовь? Это уже слишком. Не для этого она два года назад сбежала из столицы и моталась по лесам и захолустью. Не нужна ей эта любовь… с точки зрения логики. Но было и еще что-то, что она не могла
Волшебница резко встала с кровати и подошла к окну. Одним движением она раздернула шторы и даже распахнула окно, чтобы немного освежить мысли. Ночной ветер ворвался в комнату, разметав и ее волосы, и ворох бумаг на столе, и картины на холстах в углу. Но это никаким образом не навело порядок в голове. Тогда она подошла к тумбочке у кровати, взяла оттуда кувшин с водой и вылила себе на голову. Это наконец-то помогло, и беловолосая девушка начала энергично отфыркиваться, тряся головой. Кошмар отступил на самый дальний план и вскоре затерялся в памяти как отчет об очередном задании в архивах Мечислава.
Но необходимо было с кем-то поговорить, и, недолго думая, Рилири выбрала своего лучшего друга — нахального, веселого, безбашенного и отчаянно-рыжего. Тем более, что в это время ночи он совершенно не спал и был в курсе всех ее проблем. Быстро заплетя волосы в тугую косу и одев платье и безрукавку, девушка бесшумно выскользнула из комнаты и зашлепала босыми ногами по каменному полу коридора.
Все комнаты их отряда — жилые, тренировочный зал, лаборатория и комната отдыха — располагались на одном этаже и в совершенном беспорядке. Комната Рьеро была в противоположном конце коридора, и, чтобы пройти туда, надо пройти мимо комнаты отдыха. Вот как раз у ее двери Рилири услышала что-то, что заставило ее замереть.
… Мечислав сидел на диване, потягивая кровь из высокого бокала дымчатого стекла. Каору сидел напротив вампира, хмуро смотря на него — маг-ученый поднял его с постели в три часа ночи ведром ледяной воды, весело поинтересовался: "Тебе не холодно, твое высочество?". Поэтому маг сейчас то вытаскивал из ножен рукоять серебряного кинжала, то загонял его обратно.
— Успокойся ты, — рассмеялся длиннозубый. — Я тебя вытащил не по своей воле, а по приказу Магистра Диллена.
— А старику-то что от меня нужно? — процедил сквозь зубы Каору. — Если опять отправляться в столицу, то я обеими руками против.
— Ща! Размечтался! — откинулся на спинку кресла вампир. — Тебя посылают на особо опасное задание… бла-бла-бла… ну в общем, как обычно. Тут, в конверте, все инструкции, разберешься по ходу дела.
… Рилири вздрогнула. То есть, тот сон…. Неужели он может оказаться вещим? Она даже не заметила легкие шаги по ту сторону двери — и то, что дверь распахнулась, стало для нее сюрпризом. Каору вышел, и только потом заметил, что дверь открылась как-то странно. Он обернулся — и бросился к Рилири. Мечислав же, оставшийся в комнате, увидел это, перед тем как закрылась дверь — и только усмехнулся.
— Ты что тут делаешь? — спросил Каору, прижав ее к себе. Затем неожиданная догадка осветила запутанные лабиринты его мыслей: — Ты… Ты ведь все слышала, да?
— Угу, — кивнула она. — Прости, что лезу в твои дела.
— Ничего, — ласково улыбнулся он. — Не беспокойся. Все будет хорошо.
— У меня был вещий сон, — всхлипнула она. — Ты ведь вернешься, правда?
— Правда, — тихо сказал он, как-то странно пряча глаза. — Наверное.
— Возвращайся, — тихо сказала она. — Это то желание, которое ты обещал исполнить. Ты ведь вернешься, правда? — повторила она.