Закат
Шрифт:
Ему впервые в жизни захотелось помолиться. Быть может, свету. Спросить — можно ли все-таки просто обойтись без зла?
После всех этих мыслей сон не мог не прийти.
***
— Хватит! — Темный властелин обрывает подозрительно затянутый доклад шпиона о том, как спокойно в ближних селах. — Что с этим «Светлым героем»?
— У него появился союзник, — тихо отвечает шпион и едва заметно жмурится, когда кулак Темного властелина врезается в подлокотник. Торопится добавить: — Это просто мальчишка! Герой подобрал его умирающим возле той деревни, что вы приказали уничтожить за укрывание выбранной вами жертвы. Мы знаем его внешность и имя, так что сможем искать их в два раза эффективней…
— В два раза относительно полного нуля?!
Шпион склоняется в поклоне, пережидая бурю. Темный властелин сжимает и разжимает кулаки, успокаиваясь. Крошится под пальцами тонкая резьба подлокотников.
— И как зовут этого мальчишку?
— Пай, мой господин.
***
Утром Закат спросил у Лужи разрешения и пошел к дому Светозара. Постучал в дверь времянки, дождался, пока высунется заспанный Пай с наброшенным на плечи одеялом.
— Господин, — обрадовался он, — вы пришли! Я сейчас сделаю завтрак, вы с нами?
— Нет, — Закат покачал головой. Ему странно было, как он не узнал сразу, еще после того, первого сна — те же светлые волосы, те же серые глаза. Та же тонкая шея, которую так легко разрубил однажды его меч. Да и черты лица изменились ненамного. — Я хотел с тобой поговорить.
Пай вышел во двор, как был, босиком на снег, только в одеяло плотней закутался. Прикрыл дверь. Спросил сам:
— Вы про сны, да? Мне с прихода сюда снятся. Разные, в основном про детство, и немного про…
Пай умолк, не решаясь договорить, и Закат закончил за него:
— Про прошлые жизни.
— Это странно, — тихо ответил Пай, теребя край одеяла. — Я же не как вы, если меня убьют — убьют насовсем. Я, правда, думал, почему я будто навсегда юноша, хотя должен быть старше. Я ведь даже толком не могу вспомнить, сколько лет я с вами.
— Ты не обязан, — начал было Закат, но его перебили.
— Обязан. Это все — просто сны, пусть даже в некоторых из них вы убиваете меня.
— Почему ты так уверен, что должен быть со мной?
Пай пожал плечами.
— Не знаю. Просто это так, — шмыгнул носом, переступил с ноги на ногу. — Вы только не прогоняйте меня, пожалуйста.
Закат вместо ответа обнял его, поднял легко и, пинком открыв дверь, поставил на пол за порогом.
— Не прогоню. Ради этого даже не обязательно стоять босиком на снегу.
Пай улыбнулся радостно, еще раз пригласил на завтрак. К нему присоединились проснувшиеся Дичка и Светозар, так что стало неловко отказывать.
Позавтракали, болтая о мелочах, не желая поднимать больше никаких серьезных тем. Например, когда приедут рыцари, обещавшие вернуться после страды, и уже странно задержавшиеся.
========== Глава 7 ==========
Зима пришла в село медленно и уверенно, как вернувшаяся с охоты кошка. Больно кусала носы и голые руки, захватывала дворы и избы, заставляя каждое утро начинать с расчистки наметенных за ночь сугробов. Луже двор зимой не требовался, она и раньше-то держала только кур, а теперь раздала даже их. С расчисткой тропы до плетня и куска деревенской улицы, о которой заботились все вместе, Закат справлялся быстро. Через пол-луны, когда снег стал привычным ежедневным спутником, пробрались через сугробы вести из Зорек — Кудряш нахваливал приваливших ему работников и как ловко они продали на ярмарке шерсть. Может быть, частично прихвастнул принесший новости Василек, но то, что батрака отпустили на четвертушку луны к соседям, вдобавок увешав гостинцами, само по себе о многом говорило.
Приближался самый короткий день в году, люди торопились собрать поленницы и утеплить избы, женщины уже начали прясть. Медведь, Лист и Гвоздь явно готовили какой-то заговор под руководством Лужи. Закат догадывался, что дело касается его и, скорее всего, приближающейся поры ткачества, когда мужчины будут собираться то у одного, то у другого, таская за собой станки самого разного размера и устройства. Однако до этого должна была пройти Большая охота. Закат узнал о ней из обмолвок и перемигиваний, шепота и подготовки оружия. Охотники и без того ходили на промысел едва не каждый день, но теперь готовилось нечто особенное.
Когда на двенадцатый день двенадцатой луны Лужа разбудила его до первых петухов, Закат даже не удивился. Оделся, в сенях закутался в плащ, натянул порядком износившиеся, но еще крепкие сапоги. Уже собирался идти во двор, когда Лужа, фыркнув, остановила его, выдала валенки:
— В своих тряпочках ты в лесу все пальцы отморозишь! Примерь-ка, благо, у меня ноги давно не девичьи.
Валенки пришлись впору — селяне носили их поверх и без того больших лаптей, так что на тонкие сапоги пушистая обувка наделась легко. Летом Закат пытался приспособиться ходить босиком, как все, но так и не смог ни приучиться видеть все неудачно лежащие камни и ветки, ни притерпеться к мелкой, не страшной, но постоянно отвлекающей боли. Он смирился, что с этой деталью обычной жизни придется обождать, да и сапоги были удобными, так что даже когда появилась возможность сплести самому себе лапти, не стал с этим торопиться.
Наконец вышел за плетень, тут же влившись в общий поток — люди тянулись к лесной опушке, пряча мерзнущие руки подмышками, кутаясь кто в тулупы, кто, как он сам, в теплые плащи. Дети и старики глазели из-за заборов — на этот ритуал шли только взрослые, еще не стареющие люди в самом расцвете сил. Те, кто действительно мог охотиться, кто чувствовал себя в лесу наравне со зверем.
На опушке их ждали луки, завернутые в отрез ткани, и Мох, сжимавший в узловатых руках небольшой мешочек. Будет жеребьевка, догадался Закат. Но зачем?
Он уже пытался вспомнить свой зимний обряд, но дальше смутных образов леса и треньканья арбалетов дело не пошло. Спрашивать, однако, не стал, решив, что разберется сам. Ну, а если жребий выпадет ему — тогда наверняка объяснят и так.
Медведь первым опустил руку в пригласительно распахнутую горловину мешка, поворошил что-то в нем. Достал маленькую, сморщенную зеленую горошину, показал всем. Отошел, уступая очередь Гвоздю. Тот вытащил такую же, передал место у мешка Крошке, та — Колосу, затем Паю, Листу…