Закат
Шрифт:
Стол был богат настолько, насколько может быть богат деревенский стол перед жатвой — угощение, похоже, собирали всем селом. Даже забили по такому случаю барана, и теперь Закат хрустел запеченными ребрышками, впечатляя соседей крепкими зубами. Мясо — хорошее подкрепление сил для недавно воскресшего. В замке Темного властелина зачастую не водилось такой сытной еды.
Здоровый детина через две головы от Заката хохотал громче всех и на пальцах показывал, как и что рыцари света откручивали тирану. Пай, оказавшийся напротив балагура, краснел и бледнел попеременно, пыжился и бросал на своего господина взгляды то пылающие, то умоляющие. Закат не обращал на них внимания. Он отдавал должное деревенской кухне, а шутки… Что ж. Они даже были смешными. Но когда на особо смачном выражении Пай начал надувать щеки и привставать, герой деревенских баек сполз чуть ниже, поддел под столом ноги слуги, уронив того обратно на лавку. Шикнул:
— Сиди, защитник…
Но на странные дерганья Пая уже обратили внимание. Баечник спросил подозрительно:
— А ты чего? Лучше знаешь, что ль?
Закат со вздохом отложил ложку. Мелькнул и тут же пропал образ — обнаженный меч, катящаяся голова оскорбившего его, люди, в страхе падающие ниц…
Вот только у него даже меча не было. Забыли, бросили в тронном зале, где Темный властелин дал рыцарям последний бой.
Закат повернулся к балагуру:
— А как же. И я знаю. Мы в хлеву, что у замка стоит, ночевали. Все и видели.
Девицы и женщины из тех, что сидели за столом, а не носились с тарелками, ахнули.
— Ага, из-за стены! — набычился баечник, почувствовав соперника.
— Все ближе, чем из-за леса, — пожал плечами Закат.
— Ну и что? Что видел-то?
Он обстоятельно вытер пальцы о полы рубашки. Встал.
— Было, значит, так…
Пай уткнулся лицом в ладони.
***
Когда один из деревенский стариков вытащил гусли, Закат наконец смог вздохнуть спокойно и промочить горло, уставшее от долгого рассказа. Как он и ожидал, красочная смесь из нескольких смертей Темного властелина заставила селян завороженно смотреть ему в рот. Жаль только, рот этот нельзя было занимать едой. Впрочем, староста, впечатленный байкой не меньше остальных, пообещал собрать им еды в дорогу, так что Закат надеялся, что не зря потратил время и огорчил Пая. Бедняга не дослушал даже до половины, со стоном влил в себя очередную кружку крепкой домашней бражки и сполз под стол. Закату было немного неловко, но он решил, что Паю стоит привыкать к их общему новому положению, раз уж корона так и осталась лежать на телеге в тряпице.
Начались танцы. Закат собирался посмотреть на них со стороны, но гость, рассказывающий такие красочные байки, слишком заинтересовал селян. Радушные хозяева тянули его в круг так настойчиво, что пришлось смириться и пойти.
Он думал, что будет выглядеть неловко и глупо, но хотя со времени его интереса к танцам минуло несколько поколений, грация, приходящая к каждому, кто достаточно долго учится владеть мечом, неожиданно сделала его практически центром крестьянского гулянья. Девицы, девчонки, даже несколько почтенных матрон краснели, хихикали и норовили оттереть подружек от гостя — скорее просто из азарта, чем с далеко идущими планами.
— Хорошо танцуешь! Меня Дичкой зовут, а тебя Закатом, да? Красивое имя!
Самая смелая селянка, с копной черных кудряшек, заплетенных в две тугие косы, прочно заняла место напротив него. Закат не ответил — все его внимание занимали попытки повторять движения танца, не слишком отставая от соседей. Впрочем, судя по всему, девице загадочно молчащий гость нравился даже больше. Во всяком случае, отсутствие ответа не мешало ей болтать.
Праздник кончился далеко после захода солнца, когда со столов убрали посуду, допили остатки браги и разбрелись по домам. Пай устроился на сеновале, хотя ему предлагали постелили на втором этаже богатой старостиной избы, в бывшей детской. Закат от удобной кровати отказываться не стал. Старостиха носила имя Горляна, и оно очень ей шло — пока она прибирала давно нежилую комнату, Закат обзавелся морем ненужных знаний. Например, о том, что детей у семьи было трое, все девочки и все давно выросли. Женщина рассказывала, взбивая пуховую перину, что ее старшая дочь Неждана теперь мельничиха, да не просто жена мельника, а сама всеми делами управляет, средняя, Стояна, вышла за Кудряша из Зорек, деревни в двух днях пути к северу, а младшая, Светана, в город ушла, светлым рыцарем становиться. Жалко только, с тех пор никаких вестей не было, хотя Горляна специально читать выучилась, но все равно за дочку почти не беспокоится.
— Девка — огонь, первая хулиганка на деревне была! Такая нигде и ни за что не пропадет! В кого только пошла, ума не приложу, разве что в прапрадеда. Прабабка-то моя, говорят, еще позатого Темного застала, когда его Светлый сам ехал воевать. Ну и приветила она защитника, приголубила. А потом и бабушка моя родилась, ровнехонько девять лун прошло…
Закат слушал вполуха, с легким удивлением отмечая, что с трудом припоминает, что было столько смертей назад. Вроде всего чуть больше ста лет прошло, а уже сливается в одну размытую картину. Подумал с грустью — а ведь тогда Герой последний раз за ним приехал. Тогда они еще встречались лицом к лицу.
Впрочем, была ли разница? Исход все равно предопределен.
Размышления прервала старостиха:
— Ну вот, вроде и постелила. — Она довольно оглядела комнату. Закат только открыл рот, чтобы поблагодарить, как скрипнула дверь. В комнату попыталась просочиться та самая чернявая селянка, назвавшаяся Дичкой:
— Закат? Я подумала…
— Вон отсюда, бесстыдница! — Старостиха замахнулась на девку полотенцем, а когда та стрелой вылетела за порог, решительно обернулась к Закату. — Вы ее гоните в шею!
Он кивнул, не желая познакомиться с грозным старостиным полотенцем. Горляна развела руками, извиняясь.
— Совсем ополоумела девка, замуж ей приспичило, да за проезжего… Вы не думайте, она-то хорошая, просто как что в голову ударит…
— Я понял, — усмехнулся Закат. — Не беспокойтесь, после меня правнучек-рыцарей не будет.
Старостиха улыбнулась в ответ, мягко, матерински. Взъерошила Закату волосы, отчего у того странно кольнуло в груди. Вышла, обернувшись на пороге:
— Говорят, доброму человеку добрые сны снятся. Думаю, у тебя они именно такие.
Он не нашелся, что ответить.
***
Широкоплечий парень перегородил дорогу, схватил коня под уздцы, упершись ногами в землю. Он бы не удержал Дьявола, если бы наездник не позволил ему это сделать.
Остановились — крестьянин не поднимая глаз, Темный спокойно изучая восставшего подданного.
— И? Ты меня остановил. Что дальше будешь делать?
Парень глянул исподлобья, отпустил узду. Вытянул из деревянных растрескавшихся ножен старательно наточенный меч.
— Я вызываю тебя…
— Тсс, — властелин приложил палец к губам. — Не стоит договаривать.
Спрыгнул с коня, оказавшись все равно на голову выше крестьянина. Осмотрел его с ног до головы.
— Ты не Герой. Не рыцарь. Тебе даже не предсказывали, что ты меня сразишь, — по опущенным плечам понял, что угадал верно. — Тогда зачем тебе умирать?
Крестьянин шагнул назад. Глянул на темную свиту, неловко поднял меч.
— Тебе не понять. Драться будешь?
Темный вмиг оказался рядом, ударил в плечо кулаком в клепанной перчатке, крутанул парня, будто куклу, выворачивая кисть… Меч тихонько звякнул, упав на дорогу.