Закат
Шрифт:
Тихий шелест, почти неслышный свист заставил Нору круто развернуться на месте. Сквозь монокуляр она увидела Келли Гудвезер – ее лицо было искажено гримасой такой мучительной вампирской жажды, что казалось, она корчится от боли. Рот ее был похож на открывшуюся рану; в нем, словно язык ящерки, мелькал кончик жала; с растянутых в оскале губ слетало шипение.
Изодранная одежда Келли, вымокшая наверху под дождем, тяжело свисала с тощего тела; волосы облепляли голову; грязные потеки густо испещряли обнаженную плоть. Глаза, в зеленом мире монокуляра казавшиеся ослепительно-белыми, были широко распахнуты: Келли неистово хотела крови.
Мартинес судорожно вытащила из сумки ультрафиолетовую лампу. Норе нужно было срочно выставить горячий заслон перед немертвой бывшей женой ее любовника, но Келли, ринувшись на нее с невероятной скоростью, выбила фонарь из руки Норы, прежде чем та успела щелкнуть выключателем.
Лампа черного света, разбившись о стену, упала на пол тоннеля.
Теперь только серебряное лезвие ножа держало Келли на расстоянии. Вампирша подпрыгивала, пятилась и снова наскакивала, оставаясь на узком карнизе, идущем вдоль стены тоннеля. Вдруг она перепрыгнула через Нору и оказалась по другую сторону от нее. Мартинес проводила ее кончиком своего длинного ножа. Келли притворилась, что нападает, затем снова взвилась в воздух. На этот раз Норе удалось полоснуть вампиршу, когда та пролетала над ней. Оттого, что приходилось следить за резвой тварью сквозь окуляр, у Норы уже голова шла кругом.
Келли приземлилась возле противоположной стены тоннеля. На ее шее, сбоку, появился белый разрез. Рана была поверхностной, но этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание твари. Вампирша некоторое время рассматривала белую кровь на своей длинной ладони, затем стряхнула капли в сторону Норы; ее лицо застыло маской злобы и лютой ненависти.
Нора отпрянула и полезла в сумку за фальшфейером. Она услышала, как постукивают камни между рельсами под чьими-то ногами, и ей не надо было даже отрывать глаза от Келли, чтобы увидеть их.
Это были три маленьких вампиреныша, два мальчика и девочка, которых Келли призвала на помощь.
– Ладно, – сказала Нора, откручивая пластиковый колпачок фальшфейера. – Хочешь, чтобы я тебя так уложила?
Она чиркнула верхушкой колпачка по красному стержню, фальшфейер загорелся. Яркое пламя озарило темноту.
Нора откинула вверх козырек бейсболки с монокуляром, чтобы видеть все вокруг собственными глазами. Пламя освещало тоннель от пола до свода, создавая ореол яростного алого цвета.
Дети отскочили назад, словно отброшенные ярким сиянием. Нора замахнулась фальшфейером на Келли – та опустила подбородок, но не отступила.
Один мальчишка с пронзительным визгом набросился на Нору сбоку, и она тут же со всей силы вонзила в него нож – серебряное лезвие глубоко вошло в грудь вампиреныша, по самую рукоятку. Тот обмяк и отшатнулся. Нора быстро вытащила нож. Слабеющий, впадающий в оцепенение вампиреныш растянул губы, отчаянно пытаясь напоследок все-таки ударить жалом, и Нора воткнула пылающий конец фальшфейера ему в рот.
Тварь бешено забилась в судорогах, а Нора, вопя на пределе легких, принялась кромсать ее ножом.
Когда кровосос повалился на пол, Нора вытащила фальшфейер – его конец все еще горел – и стала отмахиваться, ожидая нападения Келли сзади.
Однако вампирша исчезла. Ее нигде не было видно.
Два оставшихся вампиреныша склонились над своим павшим дружком. Размахивая фальшфейером, Нора убедилась, что Келли нет ни на потолке, ни под карнизом.
Впрочем, неопределенность была еще хуже. Вампиреныши разделились и стали обходить Нору справа и слева. Девушка, готовая к бою, прижалась к стене под гигантским рисунком. Она никак не могла позволить себе попасть в западню.
Элдрич Палмер смотрел, как осветительные ракеты режут небо над крышами в северной части города. Жалкий фейерверк. Чирканье спичек в мире мрака. Вертолет тоже прилетел с севера. Над зданием манхэттенской штаб-квартиры «Стоунхарт груп» он замедлил ход. Палмер ждал своих гостей на семьдесят восьмом этаже.
Первым вошел Айххорст. Твидовый пиджак сидел на вампире, как свитер на питбуле. Он придержал дверь, и в зал, пригнувшись под притолокой, вошел закутанный в плащ Владыка. Широкими шагами он пересек зал и остановился за спиной хозяина «Стоунхарта».
Палмер видел все это через отражение в оконном стекле.
Объясни.
Голос был глухой, замогильный, но словно бы окаймленный гневом.
Палмер, и так собравший последние силы, чтобы встречать гостей стоя, медленно повернулся на слабых ногах.
– Я остановил финансирование. Закрыл кредитную линию. Все просто.
Айххорст, скрестив руки в черных перчатках, стоял рядом с Владыкой и молча наблюдал за происходящим. Владыка взглянул на Палмера сверху вниз. Его красная ободранная кожа была воспалена. Взгляд темно-красных глаз прожигал насквозь.
– Ради демонстрации, – пояснил Палмер. – Демонстрации того, что мое участие жизненно важно для успеха твоего дела. Очевидно, пришло время напомнить тебе, насколько я ценен.
Они заполучили книгу.
Эти слова пришли от Айххорста, чье презрение к Палмеру всегда было явным и, надо сказать, взаимным. Но сейчас миллиардер говорил только с Владыкой.
– Какое это имеет значение, если час почти пробил? Обрати меня, и я буду счастлив лично прикончить профессора Сетракяна.
Ты мало что понимаешь. Но ведь ты всегда и рассматривал меня лишь как средство достижения цели. Твоей цели.
– А разве я не могу сказать то же самое о тебе? О тебе, который столько лет отказывал мне в своем даре. Я дал тебе все и не отказывал ни в чем. До этого момента!
Эта книга – не просто трофей. Это потир информации. Это последняя томительная надежда грязных людишек. Последний глоток воздуха твоей издыхающей расы. Но тебе не дано постичь этого. Твой человеческий взгляд на вещи слишком узок.