Закатная звезда Мирквуда
Шрифт:
Сдерживая слезы, застлавшие изумруды глаз, эльфийка стремительно подошла к птичке и протянула руку. Пичуга сразу же тяжело перепорхнула на тонкий палец эллет и тихо защебетала, смотря черными глазами-бусинками. Потерявшая часть потускневшего оперения, она прилетела, чтобы попрощаться с подругой. Она хотела спеть на прощание о том, что ни одна боль не может длиться вечно, напомнить, что за осенью снова придет весна, и Средиземье расцветет, откроется теплу и свету. Вот только эллет не хотела встречать новую весну без маленькой отважной утешительницы.
Осторожно пересадив пташку на ладонь, Андунээль
— Faeg caeleb filigod^1, — нежно прошептала Андунээль, поднеся руку с птицей ближе к лицу. — C'in l'u anglenna an meth^2, — с тихим вздохом она накрыла её второй ладонью. — Lau groga^3, — мягкий, нежный голос хранил улыбку, как воспоминания обо всех совместно прожитых счастливых моментах. — Im Lau car le ulug.
Держа драгоценную жизнь в руках, Андунээль присела на широкие перила и прикрыла глаза. Сосредотачиваясь на лазоревке, она оставила далеко позади весь мир. Для неё больше не существовало ни шепота ветра, ни ласкового солнечного света, ни дворца из камня, ни каких-либо звуков. Только птица в обманчиво слабых руках. Маленькая доверчивая кроха, что переливалась красным, лиловым, оранжевым и зелёным. Но все эти яркие краски были подернуты серым. Он словно окутал туманом хрупкую пташку.
Сделав глубокий вдох, эллет негромко запела, щедро вливая в слова древнюю силу, таящуюся в крови. Мелодия, некогда наигранная её так и не состоявшейся наставницей, не утихала в подсознании Андунээль. Она вела, помогая правильно направить силы, развеять серость, въевшуюся в нутро пернатой.
Эльфийка не могла видеть себя со стороны, поэтому она не знала, что в эти минуты от неё исходило золотистое свечение. Будто бы её хрупкую фигуру окутало сияние. Не знала она и того, что за ней с тревогой наблюдала пара внимательных глаз, отмечая мельчайшие детали.
Когда короткая песня стихла, эллет осторожно отвела ладонь, которой накрывала птицу. Тут же её радостный звонкий смех разлился по близлежащему лесу. На ладони целительницы сидела лазоревка, которой никак нельзя было дать больше нескольких месяцев. При этом она узнавала подругу и явно недоумевала изменениям, произошедшим в себе.
— Вот так, малышка, — не веря до конца в то, что её сил хватило на маленькое чудо, Андунээль легко поцеловала птичку. — Видишь, я же обещала, что не причиню вреда, — лукаво прищурившись, она не сильно подбросила птаху, побуждая испытать помолодевшие крылья. — Лети, моя драгоценная. В тебе бьется моя песня. Revia bara.
С улыбкой на губах выслушав благодарный щебет малышки, порхавшей вокруг, она кивнула на прощание и ещё долго смотрела вслед лазоревке, улетающей за заходящим солнцем. Она верила, что с пернатой всё будет в порядке, что дороги их жизней пересекутся ещё не раз. Со светлой грустью вспоминая время в Лотлориэне, когда эта самая птичка пела на её подоконнике, Андунээль кольнула острая игра сожаления. Она подумала о том, как было бы чудесно, если бы можно было вот так легко получить взамен бесконечной жизни новую, ничем не омраченную.
Осуждающе покачав головой самой
Как раз когда Андунээль собирала пряди на висках и заплетала их в сложный каскад косичек, сдерживающих большую часть волос, оставленных свободно спускаться вниз по спине, в двери постучали. С тихим вздохом закрепляя сплетенные косы на затылке, она переждала повторный стук и открыла только тогда, когда была уверена, что прическа не распадется. Стремительно подойдя к дверям после, она отворила их и мягко улыбнулась тому, кого видела впервые в жизни.
— Госпожа, — учтиво поклонился юный эллон. — Я прибыл, дабы проводить вас к Владыке. Lle desiel?
Недовольство провожатого Андунээль чувствовала так, словно оно колючими иголками проходилось по коже. Впрочем, не менее его было ощутимо и любопытство, которое она легко могла понять. Не каждый день, должно быть, Владыка разделяет ужин с незнакомкой. Да и вообще вряд ли незнакомцы были удостоены подобной чести в этих чертогах.
Горделиво приподняв подбородок, эллет скользнула по юноше коротким изучающим взглядом.
— Через пару минут я буду готова.
Дождавшись неохотного кивка, она закрыла двери перед его носом и вернулась к прерванному занятию. Ей действительно понадобилось всего несколько минут, чтобы, не повредив прически, надеть серебряный венец, выкованный некогда отцом, и набросить на плечи полупрозрачный серебристо-серый палантин.
— Im desiel, — сдержанно улыбнулась Андунээль, выходя из покоев. Закрыв за собой дверь, она вскинула бровь, вскользь посмотрев на эллона. — Lle merna aut?
— Khila amin^1, — коротко бросил он, прежде чем резко развернуться и поторопиться по переходам и лестницам дворца вверх.
_________________________________
^1 Бедная больная пташка
^2 Твоё время подходит к концу
^3 Не бойся
Я не причиню тебе вреда
Лети высоко
Эльф
Вы готовы?
Я готова
Мы идем?
^1 Следуйте за мной
Глава 6
Сожаление — вот и всё, что испытывал Владыка. Оно горчило на губах, даже когда он делал глоток прекрасного летнего ягодного вина. Оно раздражало, указывая на то, что он далеко не всесилен. Была бы его воля, он прогнал бы Лотлориэнскую эльфийку обратно под сень меллорнов. Вышвырнул из дворца в тот же день. Но чем обернулся бы этот поступок? О, как минимум, он был бы знаком расторжения любых отношений с Лотлориэном. И как бы ни был хрупок мир между королевствами эльфов Средиземья, он все же был гораздо лучше войны. Трандуил слишком хорошо помнил, что такое братоубийственная война, поэтому готов был принять у себя навязанную эллет. Это было меньшим злом. Если таковое вообще когда-либо существовало.