Заказное убийство (сборник)
Шрифт:
– Сейчас я вас обслужу. Кофе?
Я кивнула.
– Не спешите, – сказала я, открывая газету. Мужчины в комбинезонах подтрунивали над симпатичным парнем: он, очевидно, был ветеринаром, а они – фермерами, пользовавшимися его услугами.
– Вы отрастили бороду, док, чтобы казаться взрослее? – спросил один из них.
– Нет, чтобы скрываться от ФБР, – ответил ветеринар.
Анита несла мне чашку кофе; у нее вдруг задрожали руки, и она пролила кофе на ветеринара. Покраснев, она стала извиняться. Я встала и забрала у нее чашку, пока она не разлила ее совсем. Молодой человек добродушно сказал:
– От кофе, если вылить его на себя, просыпаешься гораздо быстрее – особенно
Фермеры рассмеялись, Анита же подошла ко мне, чтобы принять заказ. Я попросила омлет по-денверски, без картофеля, пшеничный тост и сок. Когда ты находишься в стране фермеров, ешь как фермер. Ветеринар доел свой завтрак.
– Я слышу, как меня зовут коровы, – сказал он, положил деньги на стол и вышел. За ним потянулись и другие.
Было семь пятнадцать – время приступать к работе. А для фермеров это был короткий перерыв между утренним доением и какими-то делами в городе, так что они отдыхали над второй чашкой кофе. К тому времени, когда Анита принесла мой омлет, завтракали только за тремя столиками да еще несколько человек стояли у стойки.
Я медленно съела пол-омлета и прочитала каждое слово в газете. Люди входили и выходили; я допивала уже четвертую чашку кофе. Когда Анита принесла мне счет, я положила на него пять долларов, а сверху – мою визитную карточку, на которой написала: «Меня послала Рут. Я в зеленом „датсуне“ по ту сторону улицы».
Я вышла, бросила несколько монет в стояночный счетчик и села в машину. Я провела полчаса за разгадыванием кроссворда, когда появилась Анита. Не говоря ни слова, она села рядом со мной. Я свернула газету, бросила ее на заднее сиденье и внимательно посмотрела на девушку. На фотографии, которую я нашла в ее квартире, была изображена улыбающаяся молодая женщина, нельзя сказать чтобы очень красивая, но полная той жизненной энергии, которая привлекает к себе больше, чем красота. Но теперь лицо у нее было напряженное и мрачное. Полиция никогда не нашла бы ее по фотографии; на вид ей было скорее тридцать, чем двадцать; бессонница, страх и постоянное напряжение прочертили преждевременные морщины на ее молодом лице. Черные волосы не подходили к нежно-кремовому цвету ее кожи, свойственному всем рыжеволосым женщинам.
– Почему вы приехали в Хартфорд? – поинтересовалась я.
Она была удивлена: менее всего ожидала она именно этого вопроса.
– Прошлым летом мы с Питером приезжали на Вашингтонскую деревенскую ярмарку – так просто, ради развлечения. Мы съели по сандвичу в этом кафе, и я вспомнила это. – Она повернулась ко мне и быстро добавила: – Надеюсь, я могу вам доверять – должна же я доверять хоть кому-то. – В ее хриплом голосе звучала усталость. – Рут не знает, что это за люди – они могут пристрелить кого угодно. Я тоже их не знаю, но лучше представляю себе, с кем имею дело. – Она грустно улыбнулась. – Если я здесь останусь, я просто сойду с ума. Но я не могу вернуться в Чикаго. Мне нужна помощь. Если вы не сможете мне помочь, а только подведете, меня убьют. Или вы хитрая предательница, которая сумела как-то завоевать доверие Рут? Не знаю. Так или иначе, мне придется рискнуть. – Она так сильно стиснула руки, что костяшки ее пальцев побелели.
– Я частный детектив, – сказала я. – Ваш отец нанял меня на прошлой неделе, чтобы я нашла вас, а я нашла вместо вас тело Питера. После уик-энда он сказал, чтобы я прекратила поиски.
У
меня есть свои догадки по поводу всего происходящего. Так
Поразмыслив, она кивнула головой. Взад и вперед по тротуару шли люди; у меня было такое ощущение, как будто мы в аквариуме.
– Не могли бы мы где-нибудь поговорить? Где-нибудь, где было бы попросторнее?
– Тут есть парк.
– Прекрасно.
Парк находился на дороге, идущей в Милуоки. Я поставила «датсун» в стороне от шоссе, и мы сели на берегу маленькой речки, протекающей через парк и отделяющей его от задней стены крайслеровского завода. День был жаркий, но здесь, в сельской местности, воздух был ясный и сладостный.
– Вы сказали: «жить с достоинством», – сказала она, глядя на воду, и ее рот исказила мрачная улыбка. – Вряд ли я когда-нибудь смогу так жить. Видите ли, я знаю, что случилось с Питером. Пожалуй, можно сказать, что я виновница его смерти.
– Почему вы так говорите? – ласково спросила я.
– Вы нашли его тело? И я тоже нашла его тело. Я вернулась домой в четыре и нашла его. Я сразу поняла, что произошло. И, потеряв голову от страха, убежала. Я не знала, куда поехать. Ночь я провела в доме Мэри, а затем приехала сюда. Я не знаю, почему они не ждали и меня, но я знала, что, если вернусь, они расправятся и со мной. – Она разрыдалась, сильные сухие рыдания сотрясали ее плечи и грудь. – Достоинство, – повторила она хриплым голосом. – О Боже! Мне бы только выспаться как следует.
Я сидела, молча наблюдая за ней.
– Много ли вы знаете? – спросила она.
– Я знаю не очень много такого, что могу подкрепить доказательствами. Но у меня есть свои предположения. И я знаю наверняка, что ваш отец и Ярдли Мастерс вместе проводят какие-то махинации, в вашей квартире я нашла платежный бланк «Аякса». Я предполагаю, что домой принес его Питер, и одно из моих предположений состоит в том, что в этих махинациях используются платежные документы. Я знаю, что ваш отец знает Эрла Смейссена, и еще я знаю, что кто-то искал что-то очень ему нужное, а затем заподозрил, что оно находится у меня. Они переворотили вверх дном и мою квартиру, и мой офис. Я предполагаю, что они искали платежный бланк и делал обыск сам Смейссен или один из его парней.
– Смейссен – убийца? – спросила она резким, натужным голосом.
– Сейчас он преуспевает, поэтому сам не убивает, для этого у него есть специальные люди.
– И мой отец договорился с ним, чтобы он убил Питера? – Она смотрела на меня с вызовом, глаза ее были строги и сухи, рот перекошен. Так вот какой кошмар видела она каждую ночь. Не удивительно, что она не спала.
– Не знаю. Это одно из моих предположений. Вы знаете, отец любит вас, и он сходит с ума от беспокойства за вас. Он никогда бы сознательно не подверг вашу жизнь опасности. И он никогда сознательно не дал бы своего согласия на убийство Питера. Я думаю, что Питер поговорил напрямую с Мастерсом; Мастерс наделал в штаны и срочно вызвал вашего отца. – Я остановилась. – Это грязное дело, и мне трудно говорить о нем с вами. Но ваш отец знает людей, которые за определенную цену могут убрать кого угодно. Он пробился на самый верх профсоюза, где всегда царили весьма суровые нравы, и он должен знать подобного рода людей.