Заклинатель джиннов
Шрифт:
Имелся, впрочем, круг вопросов, не вызывавших сложностей.
Как– то, решив понаблюдать за хрумками, я лицезрел их поутру: Пыжа за столом-саркофагом в «усыпальнице», Альберта в его «скотобойне», украшенной парой топоров и прочими мясницкими орудиями, и ассирийца Керима – тот был в своих чертогах, но снаряжался к выезду. Примерно так, как Шварценеггер в «Коммандо»: высокие башмаки, пояс с мобильником, тужурка черной кожи, в один карман – бумажник, в другой – сигнальный брелок и ключи от машины, на пальцы – перстни, на шею – золотую цепь… Прикид роскошней некуда! Подвесить к цепочке кистень, и хоть сейчас на большую дорогу!
– Теплые сгустки Альберт Салудо, Керим Ичкеров и Петр Пыж, – перечислил Джинн голосом коммивояжера, предлагающего порченый товар. – Они представляют для тебя опасность?
– В некотором смысле, – признался я.
– Ты вызвал защитника. Александр Симагин – твой защитник и друг. – Это был не вопрос, а констатация факта. – Я наблюдаю, как он действует. Он собирает информацию. Он был у теплых сгустков, опасных для твоей стабильности. Это эффективная стратегия?
– Полагаю, да. Симагин – очень опытный защитник.
– Что он сделает с теми тремя теплыми сгустками? Прекратит их существование?
– Это вряд ли. Закон гласит: за всякий проступок – свое воздаяние. Смерть была бы слишком суровой карой.
Секунду-другую Джинн размышлял, затем полюбопытствовал:
– Александр Симагин – твой единственный защитник?
– Ну почему же… Во-первых, я сам могу себя защитить, а во-вторых, есть и другие защитники.
– Ты мог бы их привлечь.
– Зачем?
– Больше защитников, больше безопасность, – заметил Джинн.
Кажется, он не был равнодушен к проблеме моего телесного здоровья.
– У защитников много дел, и ни один из них не будет возиться со мною больше, чем Симагин, – пояснил я.
– Это зависит от статуса защитника. Я ознакомился с большим объемом информации в этой области. Есть внешняя защита государства – армия. Есть внутренняя защита – полиция. Есть персональная защита – телохранители. Почему бы не призвать такого?
– Это платная услуга. Я не имею денег, чтобы нанять телохранителя.
Разговор меня забавлял – это с одной стороны; с другой – он являлся мерилом того, в какие глубины общества теплых сгустков удалось проникнуть Джинну и что он в этих безднах понял. Во всяком случае, великая формула нашей цивилизации «деньги-товар-деньги» была уже ему известна.
– Я могу снабдить тебя деньгами. Они поступят на твой счет в «Bank One» [42] .
– Отрицательно помотав головой, я буркнул:
– Присвоение чужого есть грех. Защитникам это не понравится.
42
Система «Bank One» обслуживает, в частности, высшие учебные заведения США. В нее входят несколько банков: в Аризоне, Огайо, Индиане, Кентукки, Висконсине и других штатах (прим Сергея Невлюдова).
– Потерянное не есть чужое. Потерянное никому не принадлежит.
– Потерянное? Ты говоришь про ошибки округления?
– Ответ положительный.
Я рассмеялся. Голубая мечта каждого хакера – присосаться к округлению счетов! Дело в том, что банки оперируют с цифрами, а все вычисления, не исключая финансовых, ведутся с ограниченной точностью. Предположим, на депозите у вас четыреста двадцать долларов и сорок центов, и банк начисляет вам четыре процента годовых – это составит шестнадцать долларов восемьдесят один цент и шесть десятых цента. Сумма округляется до 16,82, то есть в пользу вкладчика, если последняя цифра больше пяти, а если пять и меньше – в пользу банка, до 16,81. В среднем округления в ту или иную сторону друг друга гасят, и это значит, что одним клиентам банк выдает чуть-чуть побольше, а другим – чуть-чуть поменьше. Теперь представьте, что некий электронный дух может отследить миллиарды операций во всех существующих банках и снять ошибку округления в свой карман… С миру по нитке – нищему рубашка! И какая! За сутки можно стать миллионером!
Вспомнив про долг Катерине, я призадумался. Мысли мои вдруг потекли в финансовую сторону; я представил, как Джинн разыскивает счета с ворованными деньгами всяких «Тибетов», «Гермесов» и прочих «МММ» и обращает их к общественной пользе. Мне уже мерещился благотворительный фонд, который вернет награбленное обиженным и униженным, и, сделав на память зарубку, я предложил:
– Произведем эксперимент. На моем счету в «Bank One» тридцать долларов…
– Двадцать восемь и шестнадцать сотых, – уточнил Джинн.
– Ну и отлично. Перебрось на этот счет ошибки округления за сутки только по отделениям «Bank One» в Огайо. Сколько получится?
– Семьсот тридцать три доллара и пять центов.
Кошачья мордашка мне подмигнула. Ну и чудеса! Или все же померещилось?…
– Переведи деньги на мой счет в петербургском Промстройбанке.
– Выполнено, Теплая Капля. – Пауза. Потом: – Этого хватит, чтобы нанять телохранителя?
– Сомневаюсь. Да и не нужен мне телохранитель! Что я, аравийская принцесса ослепительной красоты?
Недоуменное молчание.
– Последняя фраза непонятна, – отозвался Джинн спустя секунду. – Что означает сравнение с аравийской принцессой? Это фигура стилистики? Гипербола? Метафора? Или синекдоха? [43]
– Нет. Та девушка, которую мы посетили… Помнишь?
– Я ничего не забываю.
– Захра. Принцесса из рода фатимидов… Там был еще мужчина, Ахмет Салех. Он ее телохранитель.
Некоторое время Джинн размышлял, помаргивая голубыми глазками – наверное, с той целью, чтоб обозначить для меня процесс раздумий. Затем спросил:
43
Некоторые приемы стилистики: гипербола – преувеличение чего-либо; метафора – употребление слова не в основном, а в переносном смысле; синекдоха – подмена большего меньшим или меньшего большим (прим. ред.).
– Ахмет Салех – хороший защитник? Лучше Александра Симагина?
– Их трудно сравнивать. Слишком они разные.
– В чем отличие?
– Симагин – слуга закона, а Ахмет служит лишь своей принцессе.
– Из твоего утверждения следует какой-то конкретный вывод?
– Да. Симагин доказывает вину, Ахмет берет за глотку и – чик!
– Чик?
– Прекращает существование. С помощью хорошо наточенной полоски стали.
– Как защитник он эффективней теплого сгустка Симагина, – сделал вывод Джинн.