Заклинатель змей. Башня молчания
Шрифт:
Обратимся к этике. Этика, согласно Эпикуру, учение о выборе и отказе. Высшее благо как этическую цель, следует отличать от прикладных житейских благ.
Чувство! Вот высшее мерило морали. Ведь всякое благо и зло - в ощущениях, верно? И начало счастливой жизни есть удовольствие, оно первое и прирожденное благо.
«Приятное - враг полезному», -
слышим неоднократно.
Не возводите глупость
в закон железный!
Знайте, полезно
лишь то, что приятно,
А то, что приятно -
уж, конечно, полезно...
Однако по Эпикуру, «нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно, справедливо». Человек, имеющий все жизненные блага, тем не менее часто бывает несчастен.
– Как я, - вздохнул визирь.
Порок заключается в самом сосуде, то есть в душе человека, загрязненной страхами и низкими страстями.
– Христиане толкуют о том же! И наши суфии-аскеты.
– Они исказили Эпикурово учение. У них - все для бога, у Эпикура - для человека. Нужно очистить сердце от всего, что мешает спокойно жить. Обретает покой, достигает чистого удовольствия душа, освобожденная от вредных заблуждений.
Одно из вреднейших заблуждений - страх смерти. Ибо он, этот страх, и есть родитель всех религий и суеверий. Но смерть к тому, кто жив, не имеет никакого отношения! Она - с мертвыми, смерть - всего лишь распыление атомов, ранее скрепленных в едином теле.
Боги? Они, как и мы, - сочетание атомов, они блаженны и вечны, живут где-то в межмировых пространствах, их не касаются наши горести, печали, гнев и желания. Нет Ахеронта, нет загробного воздаяния...
– Скажите!
– рассмеялся Омар.
– Я, оказывается, всю жизнь, сам того не зная, был завзятым эпикурейцем. Высшее благо - независимость, свобода духа, достигаемые скромностью и самоограничением.
Будь скромен! Довольствуйся тем, что есть. Для малого нет бедности. Проживи незаметно, в мудрых беседах в кругу друзей, вдалеке от внешних треволнений. Превыше всего - свободный полет ума, возможность мыслить отвлеченно, постигать беспредельное пространство. Философия - здоровье души. Мудрый живет как бог среди людей. Человека следует ценить не за богатство и знатность, а за ум, красоту и силу.
Дружба? Человек, не мешай другому человеку жить по его усмотрению, и ты ему - лучший друг.
Общество? Оно должно быть мирной совокупностью отдельных, независимых друг от друга, свободных людей, договорившихся не причинять друг другу вреда...
– Вот!
– воскликнул Омар.
– Тут все, что нужно человеку. Я верю: настанет время, когда люди, устав от пророков, от которых нет и не будет проку, возьмут на вооружение Эпикурову этику. Уже все придумано, - зачем еще что-то иное придумывать?
– Ты, братец, не знаешь людей. В какую пещеру забьешься, спасаясь от них с их оголтелой жадностью? Они не отстанут. Попробуй, договорись с такими! Возьмем Библию. Уже наши отдаленные предки лгут, крадут, убивают друг друга. Удивительно, а? Змеи одной породы, и те не жалят себе подобных.
– Не знаю, не знаю!
– Омар сокрушенно разводит руками.
– Я ничего не знаю...
– Что он может еще сказать? Все как будто верно. Но от этих речей визиря мутится в голове. Хочется бросить все и впрямь укрыться в пещере.
Осень. Солнце вновь переместилось в созвездие Скорпиона. Крестьяне рады, вместе с ними рад и визирь: урожай в этом году на редкость хороший. Ибо никто не мешал селянину спокойно работать, было вдоволь воды в каналах. Действует новый календарь. Много лет не случалось в нашей стране, истерзанной смутами, такого благополучия.
Ликуй, древний народ! Воздай, обливаясь слезами умиления, хвалу золотому солнцу. Но помни: где-то возле него, укрывшись в ясных лучах, зловеще глазеет на землю кровавый Антарес - Сердце Скорпиона.
– Милый!
– Они ночевали с Экдес на главной башне Звездного храма, - с весны до зимы Омар не терпел иной крыши над головой, чем звездное небо.
– Погадал бы ты мне по звездам, а?
– С чего это вдруг?
– буркнул Омар. Чертовщины, земной и небесной, он тоже терпеть не мог.
– Ну, так. Чтобы знать, что сулит мне судьба. Ты всем гадаешь. Можешь хоть раз мне услужить? Я никогда ничего у тебя не прошу.
Это правда. Ничего не просит. Ни колец золотых, ни монет, ни платьев парчовых. Что он даст по своему усмотрению, тем и довольна.
Омару - 44.
Гесиод написал «Теогонию» 1800 лет назад. «Книгу исцеления» Абу-Али ибн Сины по приказу халифа публично сожгут в Багдаде через семь, без двух лет, десятилетий. Поэт Имад ад-дин Насими будет зверски замучен, как еретик, через 325 лет в Халебе.
Джордано Бруно погибнет в огне через 508 лет.
– Хорошо, услужу, - ответил Омар, пристыженный. Прав султан: черств Омар, - сказал ему как-то на днях.
– Какой у тебя гороскоп?
– Кто мне, бедной, мог его составить? У нас тут звездочетов сроду не водилось.
– Знаешь год, месяц и день рождения?
– Знаю. Мать говорила.
– Она назвала точную дату.
– Старею, мой изумрудноглазый! Мне уже тридцать два.
– Разве трудно поверить. Сколько лет мы уже вместе?
– Семнадцать.
– Ого! Я не заметил как они пролетели. Как во сне. В сказочном сне. Но вот что необыкновенно: за семнадцать лет мы ни разу с тобою не повздорили! Ни разу.
– А зачем?
– удивилась Экдес.
– Нам вдвоем отрадно и спокойно. Ведь сорятся с теми, кто надоел? А мы друг другу надоесть не можем. Возьми, родной, свои гадальные книги, посмотри, под какой звездой я родилась.
Омар усмехнулся. «Гадальные книги». Наверное, он для нее - что-то вроде алтайского шамана, который верхом на бубне летает в потусторонний мир.
Что ж, посмотрим.
– Достань из ниши светильник, подай вон те тетради.
– Он взял карандаш, чистый лист, перелистал таблицы, сделал расчет - и свистнул.
Экая нелепость!
Дурацкое совпадение. Хоть он и не верит в гадание по звездам, ему сделалось не по себе: будто уксуса хлебнул случайно вместо вина.
Выходила - Алголь. Ведьма. Голова Медузы Горгоны, которую Зевс вознес вместе с Персеем и Андромедой на небо. Страшный взгляд ее даже мертвых глаз обращает все живое в камень...