Заклинатель
Шрифт:
– Зачем ты говоришь это, Лютобор? – стукнул кружкой о стол Зверев. – Для чего? Хочешь сказать, зря я со схизматиками наемными бился, зря царевича спасал?
– Нет, не зря, чадо мое, – вздохнул волхв и снова пригубил вина. – Доброе дело никогда не бывает ненужным. Из малых добрых дел великие свершения складываются. А сказать я хочу о том, что будущего твоего… того, о котором ты с такой гордостью сказывал, – нету. Смотрел я в зеркало Велесово на четыреста семьдесят лет тому вперед. Нет там ни домов белокаменных, ни дорог гладких и твердых, ни света чудесного.
– Этого не может быть!
– А вино вкусное, Андрей. Ой, какое вкусное. Давно уж налитком сим не баловался. Мужики порой догадаются меда хмельного принесть, а уж вина и вовсе на столе моем не бывало.
– Этого не может быть! – громче повторил новик.
– Ты странный человек, чадо мое, – спокойно приподнял брови старик. – Порою разумен на удивление, о мудростях сказываешь, о каковых я и не слыхивал. А порой упрям и глуп, точно юный козленок. Ты же, Андрей, уж не раз чародейство зеркала Велеса в делах своих повседневных использовал. Из него и о набеге польском узнал, и о себе, и о покушении на великого князя. И ни разу оно тебе не солгало. Почему же упрямишься, правды признать не хочешь, коли о годах и селении твоем речь заходит? Ну нет, нет там никаких каменных городов!
– Тогда откуда я взялся?!
– Вестимо, из рабов сарацинских, – пожал плечами колдун. – Али из иных мест заклятие тебя вытянуло.
– Этого не может быть!
– Как знаешь, отрок, – вздохнул Лютобор. – Я от своего слова отказываться не намерен. Послезавтра ночью полнолуние случится. Посему, коли придешь послезавтра ввечеру на алтарь рухнувшего храма, на Сешковскую гору, я вновь проведу обряд возвращения тебя в родные места. Туда, откуда ты пришел. А теперь ответь мне: как спасти человека от порчи, коли ее через плоть наводят? Через волос, кровь, пот его?
– На воск можно отлить или через солнечную дугу отговорить, – налил еще по кружке вина Андрей.
– Нет, чадо, – покачал головой колдун. – Так ты от сглаза, от порчи на расстоянии спастись можешь. А коли через плоть чародей действует – он на жертву напрямую, мимо любых защитных заговоров выходит… Ох, хорошее вино, доброе. Порадовал старика.
– Найти надо чародея и грохнуть. Саблей по шее.
– Это заклятие креп… крепким выйдет, – чуть не подавившись, довольно закудахтал старик. – Однако же коли не найти врага, то действовать иначе, хитрее можно. Тут понадобятся три волоса от трех невинных детей…
Ночью было довольно прохладно, поэтому поверх рубахи Зверев надел войлочный поддоспешник, а уж на него – шитую серебром ферязь, опушенную у ворота и на обшлагах бобровым мехом. Разумеется, в рукав он сунул кистень, на пояс, рядом с ножом, ложкой и косарем, повесил саблю. Спустился наружу, как и в прошлый раз, справа через частокол. Но теперь он сложил веревку вдвое и, встав на траву, просто потянул один из концов, и веревка благополучно соскользнула вниз.
На Сешковской горе бродили какие-то белые и желтые
В этот раз озеро пришлось обходить, поэтому путь занял не десять минут, а все двадцать. Еще и ноги путались в высокой сочной траве, и комары постоянно кусались, словно летали над простым смертным, а не над человеком, что сейчас промчится сквозь толщу веков.
Над древним алтарем – большим камнем с плоской верхушкой – огоньков вилось особенно много, причем они без страха смешивались с искорками пламени, взмывающими к небесам. Похоже, Лютобор развел костер за алтарем, чтобы его не было видно из усадьбы – но подобрать дрова, не дающие искр, не догадался. Хотя… Кто станет вглядываться в огоньки над проклятой горой? Их тут и без костра в избытке.
– Вечер добрый, мудрый волхв.
– И тебе всего хорошего, чадо, – ответил из темноты колдун. – Не передумал?
– Нет, конечно. Домой-то хочется.
– Тогда забирайся. Куда, ты уже знаешь. Глаза не забудь закрыть. А то можешь попасть в священный огонь, ослепнешь.
– Я помню, Лютобор. – Зверев вскарабкался на камень, сдвинул ножны сабли назад, уселся, поджав под себя ноги. – Я готов, волхв.
– Тогда прощай, чадо…
Колдун метнул в огонь что-то трескучее, рассыпавшееся мелкими огненными искрами, начал негромко напевать. И опять, как в прошлый раз, Зверев ощутил, что проваливается в жаркую, ослепительную бездну… Минутой спустя он привычно поймал ногами опору, чуть присел, гася инерцию, секунду выждал, ощущая сквозь веки яркий свет, а потом открыл глаза…
Он стоял под деревьями на песчаной дорожке, справа и слева тянулся ровно стриженный газон, а за ним виднелась асфальтированная дорога. Справа – широкая, по ней постоянно проносились машины. Кроме иномарок, Зверев сразу узнал несколько «Волг», «зубил», пару «десяток». Слева дорога была узкая, и на ней царили покой и тишина, только несколько припаркованных автомобилей показывали, что движение там тоже разрешено. Дальше возвышались кирпичные пятиэтажки сталинской постройки. В просветах между домами зеленели огромные великовозрастные тополя.
– Дома… – неуверенно пробормотал Андрей. – Неужели я дома? Дома!!!
На дороге справа неожиданно громко завизжали тормоза, коротко вякнула сирена. Новик увидел, как из милицейского «жигуленка» выходят двое мужиков в подзабытой серой форме: в брюках и кителе.
– Эй, парень, иди-ка сюда. Документы у тебя есть?
Прямо по газону они подошли к Андрею, с интересом разглядывая его костюм.
– Очередной ролевик, что ли? Или с клуба исторического? Чего ты тут за маскарад устроил?