Заклинатель
Шрифт:
– Спасибо за предупреждение…
Новик увидел слева кроны деревьев. Похоже, там был большой парк. Он свернул к правой обочине, затормозил, тут же повернулся и одним слитным движением впечатал левый кулак попутчику в челюсть:
– Отдохни пару минут. А мне пора.
Андрей подхватил сверток, пересек проспект и быстрым шагом пошел к обнесенному каменным забором парку… который вблизи оказался кладбищем. Впрочем, планы Зверева это никак не нарушало. Ему нужен был тихий уголок, где можно посидеть, подумать. Где можно исчезнуть, не удивляя множество свидетелей таким потрясающим
Здесь было тихо. Даже не верилось, что всего в сотне метров кипит жизнь большого города… Названия которого он так пока и не узнал. На кладбище пахло перепрелой листвой, шелестела листва, весело перекрикивались воробьи. По тянущейся между сотнями замшелых крестов, обелисков и раковин тропинке шли с сумками в руках две пожилые женщины в плащах, навстречу торопилась стройная длинноногая девушка, помахивая пустой пластиковой бутылкой.
Андрей отвернул на узкую тропку, что уходила меж могил в глубину кладбища, прошел по ней метров пятьдесят. Увидел ухоженную низкую загородку, за которой скрывались сразу три места упокоения, зашел внутрь, присел на скамеечку. Да, где еще так хорошо думается о жизни, как не на кладбище?
Итак, у него нет обычной для этого времени одежды, нет денег, нет документов, он не знает, где находится. Правда, у него имеются золотые перстни – но без документов легально их не сдать. А нелегально – наверняка попытаются обмануть, дадут треть цены, если не меньше. Ложку тоже никак не продать. На лом – она ничего не стоит. А в антикварный магазин опять же без документов не сунешься. Никого он не знает, ни у кого помощи не попросить. И даже на работу устроиться – тоже без документов сложновато.
– Прямо хоть на большую дорогу выходи, – закрыв глаза, откинулся на скамейку новик и… упал на спину.
Сквозь веки ощущалась ночная темнота, разрываемая только стрекотом цикад и лягушачьим кваканьем со стороны озера.
– Лютобор, ты здесь?
– Да, чадо. Ты опять вернулся. Мир будущего не принимает тебя. Похоже, там нет для тебя места. Того мира, о котором ты любишь рассказывать, не существует.
– Никогда не думал, что могу обрадоваться возвращению сюда из своего мира, – открыл глаза новик. – Ты ошибаешься, мудрый волхв, он есть. Мой мир существует. И я только что в нем побывал. Но меня снова выбросило к тебе.
– Мыслю я, Андрей, – потер подбородок старик, – правы можете оказаться вы оба. И ты, и зеркало Велеса. А вдруг твой мир существовал – но рухнул? Рассыпался. Исчез. Уцелели лишь малые осколки, в которые ты и попадаешь. Проживаешь этот осколок от края до края и опять возвращаешься сюда. Сюда, где для тебя есть постоянно прочное место.
– Этого не может быть. Не может! Наш мир, наше будущее – это не стеклянное блюдце, чтоб могло на куски расколоться и так дальше жить: кусочек здесь, кусочек там. Блюдце – оно или есть, или его нет. Из разбитого блюдца чаю уже не попьешь. Я видел свой мир, Лютобор. А значит, он есть!
– Всякое может быть, чадо. – Колдун вытянул руку над костром. Искры потянулись к его ладони, а следом, оторвавшись от дров, в кожу втянулось и пламя. Стало темно. – Кто же знает, каковы они, миры наши. Кто их видел, кто собирал, кто выращивал? На что они похожи? Может, на чашу. Может, на мозаику. А может, на горсть листьев, плывущих по течению широкой реки. Однако же я попытаюсь найти новое заклятие, которое сумеет вернуть тебя домой. И ты сам о таком подумай. Обучен ты уже неплохо, самому пора заговоры составлять. Месяц у нас с тобой есть. Час полнолуния ушел, надобно дожидаться нового.
– Я попытаюсь…
Новик спрыгнул с алтаря – и вдруг оказался лицом к лицу с волосатым существом, имеющим большие человеческие глаза, свиной пятачок, два направленных вниз клыка и объемистое пивное брюхо. Существо сказало: «Ой!» и с громким хлопком ушло в землю. Андрей кашлянул:
– Мне привиделось, мудрый Лютобор, или тут только что кто-то стоял?
– Не обращай внимания, – отмахнулся колдун. Он сладко зевнул, вошел в легкое облачко ползущего от озера тумана. И пропал.
– Пойдем, пойдем в кости поиграем, – подергал его кто-то за подол ферязи. Зверев опустил глаза и обнаружил упитанного суслика с длинными резцами, выпирающими из-под передней губы, с голубыми прозрачными глазками и стоящего на длинных ногах. Причем с копытами. – Пошли, цветок папоротника выиграть сможешь. Знаешь, чего с его помощью сделать можно? Золота несметно, любви любой, жизни бесконечной.
– Боже сильный, милостью твоей осени и строяй все на спасение рода человечества… – перекрестил суслика Андрей.
– Вот дурак, – нелицеприятно отозвался тот, наклонился и шустро влез в земляную норку.
– Любви, любви, любви… – зашелестели по траве толстые гадюки.
– Господи, спаси, помилуй и сохрани… – Зверев попытался их перекрестить.
Змеи не испугались, и он с ходу перешел на змеиный заговор Лютобора. Гадюки пропали, а над торопящимся к усадьбе новиком закружили серые крылатые твари.
– Это видели? – без всяких заговоров продемонстрировал обнаженную саблю Андрей, и нетопыри предпочли умчаться в другую сторону. Не совсем, в общем, безмозглыми оказались. Напоследок, возле самой дороги, ему попалась обнаженная девушка, что размеренно расчесывала свои волосы костяным гребешком.
– Не замерз, молодец красный? – вполне дружелюбно спросила она. – Коли холодно тебе – давай согрею. А коли жарко – то меня согрей.
– Извини, русалочка, сегодня не могу, и так замотался, – пробежал мимо Зверев. – Привет водяному.
– Не русалка я, суженый мой. Любава я, нареченная твоя, – проникновенным голосом ответила девушка. И надо сказать, что-то в душе молодого человека дрогнуло. Но он успел усвоить, что пристрастие к расчесыванию волос – первая русалочья примета. Во всяком случае, ночью, в голом виде и неподалеку от водоема. И хотя жениться на болотной диве молодец и может, счастья от такого союза не бывает никогда.
– Спасибо на добром слове, – Зверев повернулся к ней боком и продолжил отступать к усадьбе, – но у меня другая невеста есть. Уж извини.