Заклинатели
Шрифт:
Рэй невольно затаил дыхание, словно действительно попал на цирковое представление, на котором выступают живые люди, а на них смотрят настоящие восхищенные зрители, а не дух с извращенной фантазией.
— Потрясающе, — пробормотал он, глядя на новый полет гимнаста.
— У нас говорят — школьно, — мельком улыбнулась Тора, — значит виртуозно, идеально чисто. Школьное исполнение, школьный вольтижер — это он и есть, исполняющий трюки в воздухе. — Она взглянула на спутника, хотела пояснить еще что-то, но вдруг впилась пальцами в руку Рэя, пристально глядя на артистов.
Юноша, сделав сальто, перелетел к гимнасту на трапеции, тот поймал его и, раскачивая, собрался перебросить другому.
— Убей его! — сказала вдруг Тора, еще крепче сжимая ладонь Рэя.
— Кого?
— Ловитора!
— Кого?! — удивленно переспросил заклинатель.
— Того, кто на трапеции, — нетерпеливо пояснила она. — Справа.
Рэй хотел спросить, почему это пришло ей в голову, ведь если он сейчас уничтожит этого человека-призрака, то тот не сможет поймать воздушного гимнаста, и парень разобьется.
Вольтижер крутанулся в очередном сальто, полетел к партнеру, а тот вдруг, вместо того чтобы протянуть руки и поймать его, скрестил их на груди, и гимнаст пронесся мимо. С разлета врезался в стену, ощетинившуюся лезвиями, и медленно сполз по ней вниз, оставляя за собой длинную рубиновую полосу.
Рэй увидел, как бешеная, гневная радость на лице ловитора сменяется удовольствием, с которым тот смотрел на разодранное шипами тело товарища, — и вскинул копье. В две формулы он развоплотил всю сцену и очень пожалел, что не может разрушить трапеции с камнями и лезвиями.
— Поэтому я говорила, что надо его убить, — сказала Тора почти равнодушно, но в ее бирюзовых глазах сверкали искорки гнева. — Великолепная пассировка, ничего не скажешь!
— Как ты могла знать, что он уберет руки? — отозвался Рэй, чувствуя, как после приступа бешенства на него накатывает усталость.
— У него было такое лицо… — Девушка сжала губы, так что они превратились в тонкую полоску, и помотала головой, видимо не находя слов.
— Но я бы не спас этого акробата. Он все равно разбился бы.
— Зато партнер не предал бы его! — отчеканила она, отворачиваясь.
— Мы не в реальном мире, Тора. Это все иллюзии кодзу. Они заставляют людей делать то, чего те никогда бы не сделали в жизни.
— Ты так много знаешь о реальном мире? — спросила девушка, не глядя на него, и направилась прочь, обходя опустевшую арену.
Некоторое время они шли молча, поднимаясь на холм, также поросший колючками, между которыми виднелись стершиеся, раскрошившиеся от времени ступени. Спутница шагала по ним первая, и, глядя на нее, Рэй вспомнил о том, что слышал, будто настоящую грацию девушки можно определить, понаблюдав, как она спускается или поднимается по лестнице, а еще — как выходит из воды по гальке. Тора оказалась безупречна, в ее движениях была и элегантность, и легкость, и энергичность.
— А он любит только воздушных гимнастов, — произнесла она неожиданно, обрывая размышления спутника.
— Я еще видел артистку с обручами, — сказал Рэй, — в самом начале. А потом девушку и мужчину на канатах. Она была живой, а он — похож на куклу.
Рэй коротко рассказал о недавно увиденной паре, хотя сам не очень понимал зачем. Быть может, потому что не мог молчать об этом, а Тора не впадала в истерику, не пугалась…
Девушка выслушала его и сказала задумчиво:
— Этот номер называется «мото-фозо». Артист изображает куклу, которую можно ронять, изгибать как хочешь, а потом вдруг оживает, и зрители видят, что он настоящий человек. — Она посмотрела на заклинателя и чуть улыбнулась. — Хорошо, что ты ушел до того, как он ожил.
— Что, по-твоему, он мог сделать?
Она пожала плечами и снова нахмурилась:
— Я не знаю, Рэй. И не хочу знать. Но хочу попросить тебя. — Тора остановилась на ступеньку выше, чем спутник, и посмотрела на него сверху вниз. — Убивай их всех до того, как они начинают падать. Или ты не можешь?
— Могу.
— Тогда почему не делаешь этого сразу? — Она вскинула подбородок, окидывая заклинателя обжигающим взглядом. — Тебе нравится смотреть на них? Так же как кодзу? Что ты чувствуешь при этом?!
Тора спустилась и теперь стояла на одной ступеньке с Рэем, гневно сверкая глазами, а он вдруг ощутил, как в его голове начинает виться пока еще не оформленная мысль.
— Эмоции, — произнес он очень тихо, но девушка услышала.
— Что?
— Он не просто смотрит на них, — продолжил заклинатель, глядя, как в ее красных волосах бегают тонкие лунные искорки. — Он питается их чувствами. Самыми сильными — страхом, болью, вожделением, гневом.
Рэй сел на лестницу, поняв вдруг, что все его раны и ссадины дружно заныли.
— Когда я пытался изгнать его, разозлился очень сильно. Хотел отомстить за боль, которую он причинил всем этим людям, вместо того чтобы просто хладнокровно уничтожить. А кодзу, почувствовав эту мою ярость, получил власть надо мной. И зашвырнул сюда, посчитав, что я могу быть отличным экземпляром его коллекции.
Тора присела рядом, внимательно глядя на спутника.
— Значит, ты не должен злиться.
— Не могу. Пытаюсь, но ничего не получается, особенно когда вижу все это. — Он кивнул на площадку внизу, тающую в густой синеве.
— Постарайся. Иначе ты так и останешься здесь как его игрушка. — Девушка поднялась, протягивая ему руку. — Идем.
Рэй коснулся теплой ладони и вдруг услышал тонкий свист, уловил стремительное движение воздуха, и успел рвануть Тору на себя. Она упала, но тонкий, блеснувший в темноте предмет задел ее по плечу. Кровь брызнула заклинателю на лицо, послышался звон упавшего на камни металла, а по лестнице вверх начала вползать черная огромная тень. Того, кто ее отбрасывал, еще скрывала темнота, но Рэй чувствовал, что он поднимает руку, чтобы метнуть очередной нож.