Заклинательница зла, или Пакости в кредит. Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы (сборник)
Шрифт:
Сам он был одет во фрак и цилиндр и держал на виду монокль.
– Вы сегодня кто? – спросила его Софья.
– Понятия не имею! Главное, что меня пустили. Познакомься, Соня, это моя жена!
Жена Степаныча оказалась тощей блондинкой со стандартно расчесанными на прямой пробор волосами. На ней было вечернее платье с люрексом и маска Летучей Мыши, которую она сдвинула на затылок. Красивый наряд портили злые глаза и рот, густо накрашенный пурпурным. «Наверное, в натуральном виде губы у нее желтые от разлитой желчи», – подумала Софья.
Суданский сегодня
Пожалуй, здесь, среди своих, с ней ничего не случится. Однако как Софья себя ни уговаривала, ей все равно было жутко. Ей казалось, что она как снежинка в сугробе – одинока среди огромного количества себе подобных. Больше всего на свете ей хотелось где-нибудь спрятаться. «Еще десять минут, – решила она, – и пойду переодеваться».
Мариночка в костюме Мэри Поппинс пользовалась огромным успехом у мужчин. Они окружили ее плотным кольцом и развлекали анекдотами. Мариночка хохотала и в знак восхищения то и дело тыкала острием зонтика кому-нибудь в живот. Увидев Софью, она внезапно перестала смеяться и, пробравшись к ней, шепнула в ухо:
– Зачем вы надвинули шапку на лоб? В ней вы похожи на Наполеона. Давайте я сделаю. Вот так. Так очень кокетливо.
Как только Софья стала выглядеть кокетливо, откуда-то из воздуха материализовался Кутайкин, наряженный в костюм восточного шейха. На голове его важно сидел шелковый тюрбан. Тюрбан делал его выше и значительнее. Увидев Софью, он сделал каменное лицо и бесцветным голосом сказал:
– Красный цвет вам идет.
– Спасибо, – кивнула Софья, хотя по ее голосу было ясно, что никакой благодарности за комплимент она не испытывает.
Кутайкин мотнул головой, пытаясь по привычке отбросить чуб назад, и тюрбан на его голове опасно качнулся.
– Вы помирились с мужем? – продолжал он разговор, схватившись двумя руками за голову.
– С чего вы взяли?
– Мне кажется, я его видел.
– Романа? – изумилась Софья. – Да нет, не может быть. Он не имеет никакого отношения к рекламному бизнесу. И вообще… Ему есть с кем встречать Новый год.
– Вы до сих пор ревнуете! – уличил ее Кутайкин, оттенив слово «ревнуете» особенно сильным носовым «н». – И вашего нового друга рядом с вами нет. Скажите, это оставляет мне хоть какую-нибудь надежду?
– Смотря на что, – пробормотала Софья, размышляя, где может быть женский туалет.
– Софья Николаевна, скоро начнется концерт. Садитесь к нам за столик! – предложила Мариночка, выдергивая из своего окружения двух симпатичных гусар.
Софья согласилась и подумала: «Эх, как бы я сейчас развернулась, не будь мне так страшно! И, главное, напиться нельзя». Она с удовольствием приняла приглашение секретарши. Ее вовсе не прельщала перспектива очутиться в непосредственной близости от Кутайкина и наблюдать за тем, как он манерно поедает закуски.
Оба гусара, к счастью, целиком сосредоточились на Мариночке, и Софья смогла хоть ненадолго расслабиться. Но как только концерт закончился, она, выудив из-под стола пакет, потрусила в туалет,
– Долой Красную Шапочку! – приговаривала она, безжалостно утрамбовывая в пакет накрахмаленную нижнюю юбку. – Да здравствует волшебник в белой бороде!
Костюм Красной Шапочки она засунула под батарею и подошла к зеркалу. Никто, никто не мог бы теперь узнать ее! Борода и усы надежно скрывали лицо, и даже зоркие испуганные глазки ей самой казались чужими.
В животе у Софьи сразу потеплело, потому что растаял тот комок страха, который нарастал там с самых первых минут праздника. Она вышла из туалета и медленной, плавной походкой отправилась бродить по залу. Люди, глядя ей вслед, откровенно смеялись. Софья этого совершенно не замечала.
Между тем массовики-затейники вытащили на сцену «Самый выдающийся костюм» вечера. Победителем оказался человек в роскошном одеянии Зорро. Он сверкал сахарными зубами, а ведущий пытался снять с него маску. Когда ему это удалось, под маской обнаружился довольно смазливый молодой человек, и особо рьяные девицы, сбившиеся в кучку, бешено захлопали в ладоши.
Следующим награждали «Самый глупый костюм вечера» – толстощекого мужичка, одетого пивным бочонком. К его пузу был приделан никелированный краник, который придавал костюму определенную пикантность.
– А теперь, – провозгласил ведущий, – «Самый смешной костюм вечера»! Тащите его!
Два молодых человека в красных жилетках возникли возле Софьи и, схватив ее под руки, поволокли на импровизированную сцену. Она дрыгала ногами и пыталась протестовать, что только заводило зал. Когда ведущий сунул ей под нос микрофон, она заверещала:
– Вы чего? Что во мне смешного?!
Зал грохнул. Потому что если спереди на балахоне у Софьи сверкали слюдяные звезды, то сзади было красиво написано: «Злой волшебник. Пакости в кредит».
Не успела она и глазом моргнуть, как с нее сорвали колпак, а вместе с ним и бороду с усами. Софья почувствовала себя голой. Она глупо вертела головой по сторонам и не двигалась с места. Кончилось все тем, что ей сунули в руки чайник «Тефаль» и увели с помоста, от всего сердца поздравляя с Новым годом.
Тут в зале приглушили свет, над головами гостей поплыла романтическая музыка, и большая часть толпы мгновенно рассыпалась. В центре остались пары, закружившиеся в медленном танце. Софья всей кожей чувствовала опасность. Надо было срочно сматываться, поскольку ее неожиданно рассекретили, а больше костюмов у нее в запасе не было. Ах, как все неудачно получилось! Убийца видит ее. Следит за ней. Может быть, даже крадется следом.
Двигаться к выходу она решила, держась стеночки. Один из углов зала, который ей предстояло миновать, был загроможден стендами Дома культуры, на которых обычно вывешивались киноафиши. Проходя мимо, Софья увидела, что с той стороны кто-то есть. Она не успела даже додумать до конца, кто бы это мог быть, как этот кто-то присел, схватил Софью за руку и сильно дернул вниз. Она вскрикнула, но «средь шумного бала» на ее крик, конечно, никто не обратил внимания.