Заклятие короля
Шрифт:
Она положила руку на его предплечье.
— У нас есть общее дело, не так ли?
Он облизнулся. Чем дальше, тем меньше Одри все это нравилось. Начало было достаточно неприятным.
Свободной рукой она коснулась ткани своей туники, над точкой, где шрам постоянно напоминал ей о том, что сотворил с ее телом доктор Астер. Он разрезал ее в сотне различных мест, но самой горькой потерей остался надрез, через который он удалил ей яичник.
Килгор повел ее в сторону столовой. И дальше, куда ее ни разу не допускали. Одри старалась запомнить как можно больше деталей. Стены из обожженного
Отлично. Годилось все, что могло убедить его, будто она готова ему услужить.
Старые тренировки памяти помогали запоминать изгибы и повороты пути. Он тянул ее сначала влево, затем вправо, снова вправо и по очередному бесконечному коридору с тусклыми лампами и голубоватыми стенами. В стене, примерно через каждые пять футов, были закрытые двери.
— Бараки рабочих?
Килгор кивнул.
— Мои лучше.
— О? — Она ответила на его улыбку. Вышла такая себе кривоватая ухмылочка. — Так вот куда мы направляемся? В конце нашей прогулки?
— Ты пошла со мной по своей воле, — губы Килгора сморщились, словно он запустил зубы в недозрелый банан. — Чего ты от меня ждешь, неофитка?
— Честной сделки, на которую согласимся мы оба.
— Отлично. Наивности в тебе не больше, чем во мне. И не думай, что охранники примут твою сторону, если ты вдруг предложишь им что-то из нашей договоренности. — В его крошечных глазках светилась угроза, которую нельзя было недооценивать. — Только благодаря мне они получают свои грязные журналы, дополнительные пайки и даже почту. Так что они скорее отрежут себе яйца, чем откажутся от моих услуг.
Ни союзников. Ни настоящего оружия. Только этот мерзкий и злобный слизняк.
Сложная будет задачка.
— Благодарю за комплимент, — сказала она. — Потому что ты прав. Ни ты, ни я не наивны. У меня есть письмо, которое нужно отправить. У тебя есть физические потребности, которые нужно удовлетворить.
— Вот и договорились.
Снова налево, затем вверх по пологой лестнице, изгибающейся направо. У ничем не примечательной двери Килгор остановился и вытащил связку ключей. Однако эта дверь находилась в конце отдельного коридора. Почти что личные апартаменты. Из такого места не услышать и самых жутких воплей.
Но ее оптимизм не исчез. У Килгора на связке было несколько ключей. Она отметила, которым ключом он открывал дверь, что оставляло надежду на четверку остальных.
Одна из дверей, мимо которых они проходили, была холоднее других. И свет под ней был другим. Темнее. Больше похожим на бледно-серый, чем на выцветший голубой. И две другие двери она тоже приметила. Выходы. Шансы. Ей остались только эти шансы. Уверенность Килгора в собственной важности могла сыграть ей на руку. Он любил похваляться. Нужно было лишь направить его хвастовство в нужное русло.
Внезапно его прикосновение стало грубым. Сжав кулак на цепи ее кандалов, он швырнул ее в комнату. Одри неуклюже
Но это была ерунда по сравнению с тем, как ее сердце дернулось и застыло, когда Килгор захлопнул входную дверь. Захлопнул. Она была права. Никто их здесь не услышит.
— Мы еще не договорились, — спокойно сказала она, игнорируя раны и страх, побуждающий бить или бежать.
— Тебе придется хорошо постараться, если ты хочешь, чтоб я возился с выносом из комплекса письма неофитки.
— Что именно нужно сделать?
— О нет. Это же часть веселья. С каждым новым сюрпризом я хочу видеть выражение твоего лица.
Она не извинилась и не возразила. Килгор был корыстным. И ему хотелось как следует поторговаться перед тем, как прийти к соглашению.
А еще ему, видимо, хотелось драки.
Он двигался быстрее, чем она представляла. Возможно, дело было в том, что ее лоб до сих пор пульсировал болью. Он вытащил откуда-то пару наручников и пристегнул ее кандалы к ножкам кровати. Даже не к самой кровати. Оставил ее валяться на полу.
Это было едва ли не хуже, чем обрести дар от Дракона — неважно, насколько непостоянный, — и тут же потерять его от включения ошейника. Она чувствовала себя примерно так же, когда Король Дракона в черном плаще наблюдал, как Астеры берут ее и Джека в заложники.
Она простила себе это мгновение паники. Жалости к себе. Потому что теперь у нее было намного больше ресурсов. Ей не нужен был дар, чтобы справиться с одним похотливым человеком.
Перевернувшись на спину, она поймала Килгора ногами за талию. Он попытался ее оттолкнуть, но Одри сжала лодыжки и бедра со всей отпущенной ей силой. Болезненное хрюканье подсказало, когда она нашла пятками его почки. Одним мощным ударом она впечатала подошвы сапог в центр его груди. Килгор попятился, закашлялся, согнулся пополам. Влетел спиной в дверь спальни.
Спальни. Черт. Да просто очередной камеры, на этот раз с кроватью, тусклой лампой и единственным выходом.
Килгор все еще кашлял и извивался, но уже выдавил мерзкую лыбу. Услужливый подхалим? О нет. Он все просчитывал. И в его желтоватых глазах светилась жестокость, которой она не видела со времен своих мучений в лаборатории.
— Знаешь, почему я здесь столько лет? — спросил он, буквально выплевывая каждое слово.
— Мне плевать.
— Не думаю. Ты умна, а значит, наверняка думала об этом. — Он оттолкнулся от пола и захромал к комоду с металлическими ящиками, похожему на стойку архива. — Почему Килгор все еще здесь, в то время как другие люди-работники уходят спустя три месяца?
Из верхнего ящика он достал нечто похожее на детский пенал. Черную коробочку. Пластиковую. Совершенно обычную с виду — как и он сам.
— Я был одним из ассистентов доктора Астера. Докторская степень по генной инженерии. А теперь я варю фасоль для местных кротов и терплю наглые выходки твоего дружка Лето. Мы оба рабы. Вот только он считает свою службу приятной. — Он открыл коробочку и достал из нее иглу для подкожных инъекций. — Я так не считаю. Но и у рабства есть определенные преимущества.