Заклятие короля
Шрифт:
Контраст был почти таким же разительным, как нежность во время поцелуя с Лето.
Она покосилась в коридор, в сторону двери. Там стояли сонные охранники в смешной форме. Какой смысл наряжать их спецназовцами, если они готовы продаться за пачку мятных конфет и «Плейбой»? Какого сорта должны быть люди, которые готовы мучаться и шмыгать носами, как кроты под землей?
Ее свободу ограничивали только замки. Но никак не эти придурки. Они так же бесполезны, как вся остальная человечина в комплексе.
Одри застыла. Выплюнула конфету на пол.
С самого рождения ей вбивали в голову древние предрассудки, базирующиеся на слепой вере в то, что Короли Дракона лучше людей. Тысячелетиями приводились примеры. Вот только Одри влюбилась в Калеба — со всеми его капризами. Теплотой и отсутствием многовекового эго. А только что она соскользнула в болото древнего ханжества, предав умных, веселых, достойных людей, среди которых жила долгие годы.
Ей было противно от этой мысли, но Одри не могла не видеть вполне прагматичной истины. Невозможно отрицать свое происхождение. Она была из Королей Дракона, и ей придется вернуть себе древнее, мощное высокомерие, чтобы спасти своего сына.
Глава 10
На следующий день Лето и Нинн стояли в боевых стойках напротив другой пары воинов в восьмиугольной ограде тренировочной Клетки. Еще десяток сгрудился вокруг, чтобы посмотреть, посмеяться и покричать.
Лето ожидал, что Нинн все поймет, сломается и будет просить Индранан помочь ей раскрыть неконтролируемый дар. Но он сглупил, ожидая от нее подобной рациональности.
Через два дня им предстоит настоящий бой.
А в ней сохранилось слишком много от старой личности. Почему она позволяла своей нерешительности и упрямству так хвататься за прежнюю человеческую жизнь, которая мешала ей принять собственную судьбу? Теперь все стало намного хуже. Она знала о существовании своего дара и решительно его игнорировала. Она была бойцом, который отказывается от надежного оружия, хватая камень вместо палаша.
— Вставай!
— Иди на хрен, — выплюнула она, оказавшись на четвереньках.
Она могла чертовски утомлять своим мерзким характером. Что было вполне приемлемо, когда она выбирала правильного противника. Но вместо побед на арене она решила разрушить все его шансы на безопасность Пэлл. Он опозорится на глазах Старика и его гостей.
— Не заставляй меня драться и с тобой, — его крик эхом Отразился от высокого потолка над тренировочной Клеткой. — Давай к бою! Быстро!
Она прыжком поднялась на ноги и тренированным движением перехватила кинжал. Будь ее взгляд даром Дракона, она могла бы разрушать континенты.
Лето хорошо знал их противников. Первым был коренастый Фам из Южных Индранан. Возможно, когда-то он был мускулистым, но с тех пор его мышцы заплыли жиром. Фам продался картелю после того, как застрелил троих людей при неудачной попытке ограбления. Астеры могли защитить таких преступников от человеческой системы правосудия. В последнее время Лето окружали в основном воры и прочие нарушители закона, а не истинные воины.
Фаму отчаянно не хватало боевых навыков. Однако уникальная способность к телепатии, присущая их клану, превращала его в сурового противника, когда ошейники деактивировались на непредсказуемые отрезки времени. Индранан рождались всегда по двое, и каждый новорожденный обладал лишь половиной Драконьего дара. Таким, как Фам, этого казалось недостаточно. Мерзавец убил свою сестру-близнеца. Обезглавил ее. И таким образом украл ее способности, чтобы удвоить свой дар.
Именно по этой причине Индранан звались Бессердечными.
Второй в паре их противников была женщина Сат, известная только по кличке — Тишина. Лето наблюдал ее всего пять лет, и этого времени не хватило на то, чтобы узнать ее настоящее имя и причины, по которым она бьется за Астеров. Только ее любовник по имени Харк, тоже из клана Сат, мог знать эти секреты. Он спустился в Клетки полгода назад, когда Тишина вернулась из порученной ей Стариком миссии в Гонконге.
Ее называли Тишиной, потому что она все время молчала. Стройная, гибкая, с призрачно-белыми волосами и непроницаемыми глазами, которые придавали ей потусторонний зловещий вид. Сат умела украсть часть силы других Королей Дракона. Доля ворованного могла широко варьироваться. Настоящим искусством Сат была способность выбирать врага.
Ошейники отключились.
Подаренные Драконом способности ожили. Лето вздохнул. Его заполнило ощущение истинного бытия воином, которым он должен был быть.
Но лишь на мгновение.
В него одновременно ударили оглушительная телепатия Фама и молниеносные рефлексы, которые Тишина похитила у него самого. Она напала сзади, подбила щитом его колени и воспользовалась его плечами как опорой для прыжка, уносясь прочь.
Небольшая толпа зевак разразилась одобрительными воплями.
— Воровка хренова, — прорычал он.
Тех, кто рождался в клане Сат, называли Ворами. Лето вырос, считая их паразитами, но не мог отрицать того, что эта способность позволила Тишине на много лет пережить противников, обладавших куда более впечатляющими силами. Она никогда не использовала традиционного оружия, но щитом орудовала не хуже, чем Лето своей любимой булавой.
Ему потребовалась лишь секунда, чтобы оправиться от атаки Тишины, но он все еще ничего не видел сквозь белую пелену, которой Фам залепил его глаза. Судя по яростному возгласу Нинн, Фам и ее достал своим даром. Возможности Воров были ограничены одной кражей за раз, а вот способности представителей клана Индранан к ментальным фокусам были неизвестны и непредсказуемы. Некоторые были слабы не только физически, но и ментально. Некоторые сильны, как Дьявол, и проникали глубоко в психику и играли на самых глубинных слабостях.
А еще были ведьмы, одна из которых запечатала однажды способности Нинн в ментальный ящик.
Ему не требовалось зрение. Пусть Тишина и могла имитировать его рефлексы и скорость, ей не хватало искусства управления ими, над которым Лето трудился всю сознательную жизнь. Он определил местонахождение оппонентов по мелким подсказкам — по вибрации от шагов, по теплу кожи, разогретой боем, по запаху пота, кожи и металла. Фам не мог заблокировать все органы чувств сразу.
Нинн ахнула.
— Убирайся из моей головы!
Тишина промедлила буквально долю секунды, но Лето и требовался лишь намек на момент слабости.
Он помчался по Клетке кругами, так, чтобы противники видели лишь размытый контур. Всякий раз, когда Тишина пыталась взмахнуть зазубренным краем щита, он останавливался, менял направление, уклонялся. Он определил Фама по особенному ритму дыхания: когда тот сосредотачивался, его дыхание замедлялось. А отличить размеренное дыхание в переполненной адреналином Клетке было проще простого. Лето использовал возросшую скорость, чтобы обернуть цепь булавы вокруг лодыжек Фама. И сильно рванул.