Заклятие (сборник)
Шрифт:
– Что мне угодно, сэр? Всего лишь узнать ваше имя, чтобы передать вас в руки властей за незаконное вторжение.
– Выходит, я должен сообщить вам свое имя против воли? Полегче, красавица.
– Я велю арестовать вас на месте, если не подчинитесь! Здесь мои слуги! – вспылила разгневанная принцесса.
– Неужто посмеешь? – спросил незнакомец внезапно севшим голосом.
Мария вздрогнула, алый румянец залил шею, лоб и щеки, и она опустилась в кресло, кроткая, словно овечка.
Незнакомец, смеясь, приблизился.
– Право, мадам, я вовсе не намерен ссориться с вами, ведь
– Принимаю, – изящно склонив головку, любезно улыбнулась Мария.
Майор Альберт улыбнулся в ответ, но гордой головы так и не склонил и в молчании удалился.
– Какую дурочку я сваляла… – пробормотала Мария, когда он скрылся из виду.
Хорошенькое личико Сесилии склонилось над ее плечом.
– Держу пари, это был он, сестрица, – лукаво заметила она.
– Или его дух, – отвечала принцесса.
– С такими-то черными кудрями, как у тебя, Мария?
– А пусть бы и с золотистыми, как у тебя, Сесил.
– Чем меньше будет об этом сказано, тем лучше, – завершила леди Арундел.
– Понятия не имею, о чем вы там шепчетесь, – сказала леди Джулия. – Этот мужчина очень красив и, вне всяких сомнений, джентльмен. Он похож на моего кузена Заморну больше, чем кто-либо другой. Но с чего вы решили, будто он и есть Заморна, – неужели все дело в крашеных волосах, фальшивых бакенбардах, странном наряде и измененном голосе? Ах, почему я с ним не заговорила? Так вот почему вы покраснели, Мария! «Неужто посмеешь?» – так мог сказать только Заморна, но, с другой стороны, майор Говард! Уост-Уотер-Форест! Монли-Крег! Нет-нет, едва ли, да и бакенбарды не похожи на фальшивые, не правда ли, Харриет?
– При таком-то цвете лица? – усомнилась леди Каслрей.
Тем временем джентльмены присоединились к дамам. Сияющий Каслрей примчался первым.
– И вы здесь, леди Сидни, какая приятная неожиданность! Что скажете о нашем собрании? Все прошло как по маслу! Какое единодушие, какая демонстрация народного единомыслия! Его величеству грех жаловаться. Я был хорошим спикером? Оправдал ваши надежды?
– Нашему кружку вы доставили самое большое удовлетворение.
– Вашему кружку? О большем я и не мечтал! Ха-ха-ха, превосходно! Сурена, мой носовой платок!
Сурена вытащил квадрат алого шелка размером с парус фрегата. Его светлость несколько минут встряхивал и вертел его, распространяя ароматы одеколона и пудры (розовая вода и прочая, и прочая), затем высморкал аристократический нос, сплюнул аристократическую слюну на двадцать с лишним ярдов и продолжил:
– А что до речей, так некоторые оказались весьма недурны – Эдвард Перси не оплошал, как и ваш покорный слуга. Морли был на высоте, если бы не всегдашние дьявольски нудные разглагольствования о развитом уме, бесполезных знаниях и занятной чепухе.
– Полноте, милорд Каслрей, полноте! – воскликнул Морли, стоявший рядом. – Я призываю вашу светлость одуматься! Вы злонамеренно упоминаете сии понятия в презрительном ключе. (Обращаясь к леди Джулии.) Если вы уделите мне полчаса своего драгоценного
– Помилуйте! – перебила Джулия. – Ради Бога, мистер Морли, пощадите нас! Как-нибудь в другой раз, когда мы будем наедине, а сейчас…
– А сейчас, ваша светлость, выслушайте меня, – раздался хриплый голос Чарлза Уорнера: они с неразлучным Джоном притопали к подмосткам, словно разгоряченные вином гиганты, и схватили несопротивляющуюся Джулию за обе руки.
– Моя несравненная госпожа, – почти прорыдал Чарлз, – вы золотое кольцо в носу у свиньи [57] , если позволительно так сказать о даме! Если бы не вы, я бы не знал, что смогу, а того, что произошло сегодня, никогда бы не случилось!
57
Прит., 11:22: «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и – безрассудная».
– Чарлз был на высоте! – подхватил Джон. – Ей-богу, когда он сказал, что это счастливейший день в его жизни, я прослезился! Это я-то! А когда я открыл рот, мне показалось, что ручка вашей светлости махнула платочком нам обоим.
– Ну разумеется! – воскликнула Джулия. В глазах моей кузины сверкали веселые искорки – наконец-то она попала в свою стихию. – Я размахивала бы всеми флагами на площади, будь это в моей власти. Мне не доводилось слышать ничего подобного. Просто сердце замирало! Перед вашим красноречием, джентльмены, никто не устоит – своими искусными речами вы любого уговорите повеситься, утопиться или застрелиться. Поистине опасное умение!
– Нет-нет, ни в коем случае, вашей светлости нечего опасаться. А в знак признательности я хотел бы преподнести вам моего пойнтера Шустрого, лучшего в Уорнерских холмах.
– Чарлз, твоя щедрость послужит славе семейства, к тому же это так по-джентльменски! Со своей стороны я добавлю пятерых хорьков. Прошлой весной Шило и Жало разорили кроличий садок Ричарда Агара. Он так и не простил им гибели своего жалкого выводка.
– Не только им, но и Джону, а наш Генри взял сторону Ричарда, стыд и срам!
– Что верно, то верно, Чарлз. А наш Ромилли поставил на них пять золотых адрианов.
– И Джордж обыграл его.
– А выигрыш потратил на дюжину бутылок мадеры, из которых твой Уильям вылакал четыре.
– Зато твой Джеймс осилил всего пару.
– Причем половину сблевал обратно.
Не ведаю, как долго достойные сквайры обменивались бы учеными замечаниями, если бы их не прервал звучный голос Эдварда Перси:
– Ни слова больше! Милорды, дамы и господа, я приглашаю всех провести вечер в Эдвардстон-Холле. Солнце село, часы пробили шесть, кареты ждут, не мешкайте!