Заклятия ведьмы 4. Янтарный крест
Шрифт:
– Ты говорила Люциану?
– Нет, и ты не говори! Я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за моей мнительности.
– Мнительности? Ты только что утверждала, что кто-то присвоил твои книги, чтобы обрести могущество, и считаешь себя мнительной?
– Я не могу знать наверняка, это лишь мои догадки. Мне нужно будет поработать с этим крестом, усилить его защиту, да и вообще… Не вынуждай меня вдаваться в подробности и демонстрировать тебе магические обряды! И прошу, не говори ничего Люциану.
– Хорошо, – кивнул Рэд. – Но обещай, что, если понадобится помощь, ты не станешь действовать
– Обещаю, – произнесла Николь.
– Вот и славно, – ответил Рэд. – В таком случае, я не буду приставать к тебе с расспросами, дождусь Грега, где б его черти не носили, а после отправлюсь на острова. А сейчас просто оставлю тебя, думаю, тебе нужно побыть одной.
– Спасибо, Рэд, – сказала она, и Рэд улыбнулся. Затем он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Николь села за стол, положив перед собой крестик. Взяв в руки письмо от тети, Николь стала его перечитывать:
«Дорогая Николь! Твое письмо встревожило меня. Ты говоришь об опасности, и спрашиваешь, сталкивался ли твой отец с другими колдунами? Да, насколько мне известно, но все они оказались слабее его. Однако он беспокоился о вашей безопасности и сделал тебе и твоей сестре талисманы, которые должны были защитить вас. У твоей сестры был янтарный браслет, но она отказалась его носить, сославшись на его дешевизну. Твой крестик я спрятала, когда ты переступила порог моего дома, чтобы не привлекать к тебе внимания. Кольцо, которое ты носишь, я решилась отдать раньше, но талисман остался со мной. Теперь я тебе его возвращаю и искренне надеюсь, что он поможет тебе в беде. Береги себя.
С любовью, твоя тетя Габриелла.»
Николь надела крест на шею. Сверкнув в солнечном свете, Крестик исчез в вырезе ее платья, коснувшись металлом ее нежной кожи. Ощутив легкое покалывание, Николь улыбнулась: это была магия. Когда-то, она также зарядила на защиту куклу своей дочери, но признала, что ее отец был более дальновиден. Покой и чувство защищенности окутали ее, а камень на кольце засиял ярче обычного.
– Что ж, – произнесла Николь, рассматривая кольцо. – Я знаю, мой личный враг, ты почувствуешь это. Ты поймешь, что я, как и ты, становлюсь сильнее. Теперь твой шаг. Я жду.
Немногим позже, за работой Николь уснула прямо за столом. И впервые за долгое время, ей не снились кошмары.
Глава 2
Грегор Варнас разглядывал розовеющее небо над головой, лежа в повозке на куче сена, и жевал травинку. Теплый утренний воздух ласково гладил его растрепанные волосы. Почесав густую бороду, которую специально отрастил для этого задания, Грегор прищурился и сел, глядя на город у подножия гор, к которому двигалась его повозка. Возница – пожилой фермер из королевства Торрис, где Грегор выполнял задание короля Люциана, за небольшую плату согласился отвези его в город, в котором, по сведениям Грегора должна была пройти встреча короля Недриса с его союзниками. Сегодня Грегор выяснит, почему королевство Торрис, некогда одно из беднейших государств, вдруг увеличило свои золотые запасы. Люциан считает, что столь резкое повышение доходов может быть связано с готовящейся войной.
Над головой Грегора раздался птичий крик. Взглянув на небо, Грегор увидел сокола и вытянул руку, на которую была надета плотная перчатка. Сокол покружил над повозкой и ринулся вниз. Вцепившись длинными когтями в руку Грегора, сокол снова крикнул и принялся чистить перья. Возница оглянулся.
– Славная птичка у вас, милорд, – сказал он, немного шепелявя. – Подарок?
– Нет, я нашел его еще птенцом, пару лет назад, – сказал Грегор. – С тех пор мы не расстаемся.
– Соколы очень выносливы, – кивнул фермер. – Но жрут, как кони! Один такой у меня семь кур утащил!
– Я полагаю, вы его выследили?
– А то как же! – заулыбался фермер. – Негоже обижать людей простых, чай не от большой любви я кур ращу. Они меня кормят, и детей моих. И герцогов всяких тоже кормят, когда ярмарки идут.
– Этот город, – сказал Грегор, глядя вперед. – Здесь как раз проводятся ярмарки, верно?
– Да, – кивнул фермер. – Туда мы и едем. Я оставлю вас у въезда, чтобы никто не думал, что вы со мной приехали. Сам я поеду дочери в приданое ткани покупать. Чай возраст пришел, уж замуж пора, а приданого нет. А вы идите на восток, там обычно вся знать собирается. И король Недрис тоже туда поехал. Говорят, герцог с ним встретиться хочет.
– Тот самый, что союз заключил с ним и торговлю ведет? – кивнул Грегор.
– Ну да,– кивнул фермер. – Он этот город и создал. Как пограничную зону поставил, где короли общаются без страха за жизнь.
– Мнимое чувство безопасности, – произнес Грегор.
– А то! Дураку ясно, будь король в гневе, его никакой город не остановит.
– А что герцог? Он далеко отсюда живет?
– Этого я, милорд, не знаю. Да и мое ли это дело? Мое дело, знай, кур корми, да сена скотине готовь, чтоб с голоду не подохли. А что они там, в дворцах своих, творят не мое дело.
Грегор улыбнулся и снова потер бороду. За годы, проведенные в королевской гвардии, Грегор повзрослел, возмужал, стал силен и крепок, искусно владел мечом, и гордился принадлежностью к военной службе. Люциан доверял ему, и это Грегор ценил больше всего. Поэтому, когда король предложил ему это задание, Грегор согласился, не задумываясь. Принцесса Люция, увидев его небритым, долго смеялась, говоря, что он стал настоящим стариком.
– Вот мы и на месте, милорд, – сказал фермер, останавливая повозку. Грегор пересадил птицу себе на плечо, спустился с телеги на землю, подошел к вознице и протянул ему тряпичный мешок, набитый золотыми монетами.
– Обещанная благодарность, – сказал Грегор, и возница улыбнулся.
– Удачи, вам, милорд, – сказал он и снова поехал, оставив Грегора на пыльной дороге. Почесав пернатый живот сокола, Грегор отпустил его в небо и взглянул на город. Выглянувшее из-за гор солнце уже окрашивало крыши домов. Город просыпался, и Грегор отправился вперед.
Он понятия не имел, где искать короля и его свиту, и потому решил осмотреться. Остановившись возле питейного дома, Грегор зашел на деревянную веранду и сел за столик. Тут же рядом с ним появилась девчушка лет двенадцати.